в синем кимоно.
Палермо достиг его первым и тут же рухнул к ногам Чиуна, как если бы тело его каким-то образом испарилось из его костюма, и пустая одежда упала на землю под собственной тяжестью.
– Азиатский выродок! – выругался Альбанезе, – Это уже интересно!
Он протянул руки к горлу Чиуна, чтобы медленно выдавить жизнь из этого старого призрака. Однако руки его так и не достали корейца. Чудовищный удар локтя разорвал ему горло, вдавив его в нижнюю челюсть, и Альбанезе, уже бездыханный, пролетев по воздуху, с глухим стуком упал перед старухой в черном. Взглянув на еще корчившееся в судорогах тело, она плюнула ему в лицо.
Затем старуха повернулась, и толпа раздалась, чтобы дать ей дорогу. Не произнося ни слова, она, тяжело ступая, удалилась, за ней потянулись взрослые, подталкивая детей шлепками и что-то тихо говоря им.
– Вернитесь! – закричал Баруссио. – Вернитесь! Это обман!
– Нет, не обман, – отозвался Римо.
Баруссио потянулся к карману за пистолетом – движение, которого он не делал уже многие годы, но все-таки оно ему хорошо удалось.
Пистолет оказался в его руке и был направлен на Чиуна, а палец нажимал на курок. Но оказалась, что Гуммо нажимает на воздух: пистолет, совершенно бесполезный, уже падал к его ногам.
Баруссио хотел повернуться к Римо. Тогда, в своем сне, он так и не увидел руки, которая его убила. Он не увидел ее и наяву. Даже не заметил ее движения. Он успел только почувствовать, как на лбу у него выступили капли пота, подмышки вдруг стали липкими, а по внутренним сторонам бедер потекли обильные струйки.
Этот пот проступил сквозь ткань брюк, когда его уже мертвое тело упало на землю, взметнув облако цвета высохшей крови.
Глаза Римо встретились с глазами Чиуна, и старший отвесил поклон младшему. Римо с насмешливой учтивостью, поклонился в ответ.
– Порядок, Чиун, теперь пошли, – сказал он. – Мне нужно сделать еще кое-что.
Когда они медленно возвращались к белому «кадиллаку», оставив на земле три мертвых тела, Чиун спросил:
– Куда теперь?
– Теперь мне все стало ясно. Я собираюсь навестить парня, который натравил на нас этих головорезов.
– Кто это может быть? – спросил Чиун.
– Лестер Карпвелл Четвертый, – ответил Римо. – Человек, который стоит за всем этим.
Глава шестнадцатая
– А где Карпвелл, сладкая моя? – спросил Римо.
– У себя в кабинете, – ответила молодая, очень загорелая девица. – Но он распорядился не мешать ему. – Она осмотрела Римо с ног до головы, как бы сожалея, что вынуждена огорчить его.
– Превосходно. Он меня примет, – произнес Римо, устремившись мимо стола с девушкой к массивной деревянной двери с инкрустацией, ведущей в кабинет Карпвелла.
– Нет, нет, нельзя, – слабо запротестовала девица. – Сегодня к нему уже врывались двое. Нельзя.
– Спокойно, дорогая, или я разорву на мелкие куски твою книгу посетителей. Я – Римо Бломберг, хозяин универсального магазина.
Дверь была заперта. Это был замок того типа, в котором повороту дверной ручки препятствует небольшая шпилька, выскакивающая в закрытом положении. Но, как тут же убедился Римо, если ручку с силой повернуть, шпилька срезается, и дверь открывается.
Он распахнул дверь настежь. Карпвелл сидел, всей своей тяжестью навалившись на стол. Римо в три прыжка преодолел пятнадцать футов, отделявших его от стола.
У Карпвелла был очень нехороший вид. Он лежал, обхватив голову руками, на книге деловых записей. По рукам его тянулись струйки крови, сочившейся из ранок, проколотых на каждом пальце и на верхней стороне кистей. Такие же точечные ранки виднелись на ушах и щеках. Пытаясь нащупать пульс на шее у Карпвелла, Римо ощутил под пальцами липкую кровь. Пульс едва бился.
Секретарша стояла в дверях, прижав руку ко рту.
– Быстро врача! – приказал Римо. – Он ранен. Потом позвоните шерифу. И, ради Бога, закройте дверь.
Доктор, конечно, вряд ли поможет. Он приедет, когда будет уже поздно. И от шерифа пользы не больше, чем от улыбки крупье, когда проигрываешь. Но Римо хотел, чтобы дверь в кабинет была заперта. Ему нужно было побыть с умирающим наедине.
Он просунул руки под рубашку Карпвелла и начал массировать грудь в области сердца. Откинув его в кресле навзничь, Римо проговорил ему прямо в ухо:
– Карпвелл, я Римо, Римо Бломберг. Что случилось?
Глаза Карпвелла открылись, и Римо увидел, что зрачки тоже проколоты. Залитые кровью глаза смотрели прямо перед собой, ничего не видя. Через них скоро уйдет из него жизнь.
– Что случилось, Карпвелл? – повторил Римо.
– Римо, – медленно повторил умирающий, – они думали, что это я вызываю землетрясения. Хотели, чтобы я открыл им секрет.
– Кто это был? – спросил Римо.
– Мафиози. Его звали Муссо. С острым шилом.
Руки Римо продолжали массировать грудь Карпвелла, и теперь голос его стал немного тверже.
– Вы Римо? Римо Бломберг?
– Да. Это я.
– Мафия хочет выведать секрет землетрясений. Позвоните… свяжитесь с капитаном Уолтерсом из полиции штата. Расскажите ему. Нужно, чтобы он знал…
– Капитан Уолтерс?
– Да. Обязательно передайте. Важно… – Карпвелл задыхался, он с трудом сделал глубокий вздох.
– Карпвелл, мне нужно кое-что узнать. Мафиози пришли и ко мне. Это вы их послали?
– Нет, я ничего не знаю…
– Вам известно, кто вызывает землетрясения?
– Нет…
– Куда отправился этот Муссо?
– Куда отправился?.. Муссо?.. О… – Лицо Карпвелла исказилось, как будто он старался вспомнить нечто очень важное. – Думаю… к профессору Форбен… да… к доктору Куэйку. Они убьют его. – Он снова сглотнул, в горле его что-то булькнуло, и, будто захлебнувшись, он затих и повалился вперед.
Римо перестал массировать ему грудь. Теперь это уже бесполезно. Он осторожно положил голову Карпвелла на спинку кресла. Но вдруг Карпвелл снова заговорил.
– Римо. Скажите мне правду. Вас прислало правительство?
Римо наклонился к самому его уху.
– Да, – прошептал он.
– Хорошо, – сказал Карпвелл, и какое-то подобие улыбки появилось на его покрытом засохшей кровью лице. – Нужно остановить людей, которые занимаются землетрясениями. Не давайте мафии наложить на это свою лапу.
– Не тревожьтесь, Лес. Я им не позволю.
Карпвелл умер, чувствуя руку Римо. Слабая улыбка застыла на исколотом, окровавленном лице. Римо бережно положил его голову на стол.
Когда он выходил из кабинета, секретарша все еще звонила по телефону.
– Можете не торопиться, – сказал он. – Спешить уже некуда.
Римо оставил белый «кадиллак» у своего дома, когда высаживал там Чиуна. Теперь, выскочив из офиса Карпвелла, он забрался в свой взятый на прокат красный автомобиль, включил мотор и помчался к горам, возвышавшимся над долиной, где, как он знал, находится институт Рихтера. До него донеслись звуки сирены. Это может быть доктор. А может быть, Уайт.
