убийства. Мне известно, что наши методы конспирации выглядят для вас странно, но этот человек работал на нас, чего не знал, как и большинство служащих.
— Очень трудно добиться, чтобы слуга хорошо знал свое дело, — сказал Чиун. — Я уверен, что благодаря мудрости императора Смита вскоре ленивые слуги будут знать, что им делать и на кого они работают.
— Э... как раз наоборот, — сказал Смит. — Мы не хотим, чтобы они знали, на кого работают.
— Гениально! Чем меньше знает неблагодарный и глупый слуга, тем лучше. Вы очень мудры, император Смит. Это делает честь вашей расе.
Смит прочистил горло, и Римо улыбнулся. Он был единственным человеком, посредством которого эти двое могли нормально общаться друг с другом. Смит пытался объяснить, что существование КЮРЕ угрожает престижу Америки, а Чиун считал, что император должен всегда напоминать своим подданным, сколь он силен, и что, чем он сильнее, тем лучше.
— В любом случае, — сказал Смит, — это дело беспокоит меня. Обстоятельства смерти весьма загадочны. Возникают вопросы, на которые я хотел бы получить ответ.
— Нельзя винить Дом Синанджу в каждом проявлении насилия, — сказал Чиун. — Где это случилось?
— В Шотландии, — сказал Смит.
— О, знаменитое королевство! Сотни лет туда не ступала нога Мастера Синанджу. Там живут честные и добрые люди. Как и вы, о император Смит! Они полны благородства.
— Я только хочу знать, знаком ли вам способ убийства? Обратите внимание: кожа не повреждена, но все суставы раздроблены.
— Не все, а три, — заметил Римо, — и все потому, что убийцы не знают своего дела.
— У меня есть рентгеновские снимки, — возразил Смит. — И врач, осматривавший тело, сказал, что раздроблены все четыре сустава. Я точно помню.
— Он ошибся, — сказал Римо. — Разбиты оба плеча и правое бедро. Удары нанесены не больно-то чисто. А вот над левой ногой поработали так, как надо. Сустав разъединен, но кости целы.
Смит сжал губы и вынул из кармана серый конверт. Снимки были уменьшены до формата обычной фотографии. Смит поднес снимки к свету.
— Потрясающе! Вы правы, Римо, — сказал он.
— Его хорошо учили, — вставил Чиун.
— Так вам знаком такой способ? — спросил Смит.
— Конечно. Это дело рук дилетанта, — ответил Римо. — Он нанес удачный удар в левую ногу, а потом схалтурил, изувечив правую ногу и оба плеча.
Чиун разглядывал тело Уильяма Эшли, покачивая головой.
— Здесь действовали, по крайней мере, двое, — сказал он. — Один нанес точный удар в левую ногу, а второй докончил дело, как мясник. Кем был убитый?
— Простым служащим, — сказал Смит. — Программистом на компьютере.
— А почему кому-то надо было опозорить этого... как вы его там назвали?
— Программиста, — сказал Смит.
— Вот именно. Почему его хотели опозорить?
— Понятия не имею, — сказал Смит.
— Тогда я ничего не могу добавить, — сказал Чиун.
— Значит, вы мне ничем помочь не можете, Чиун, — сказал Смит с оттенком раздражения. — Что же теперь делать?
— Быть начеку, — ответил Чиун, который знал, что американцы в упор не хотят замечать нарождающиеся опасности, пока последнему дураку не становится ясно, что творится что-то неладное.
А потом Чиун заговорил о том, что беспокоило его. Ему был обещан отпуск для поездки домой. Он понимает, что это непростое путешествие и поездка в Синанджу обойдется дорого. Все уже было готово, даже специальная лодка, которая доставит его в бухту Синанджу под водой. Но он не поехал в последний момент из-за своей преданности императору Смиту — да будет его царствие долгим и славным!
— Да, подводная лодка готова, — сказал Смит.
Чиун смиренно просит отпустить его домой сейчас. Поздней осенью в Корее очень красиво.
— В это время в Синанджу собачий холод, — сказал Римо, который никогда там не был.
— Там мой дом, — ответил Чиун.
— Я знаю, что там родина Дома Синанджу, — сказал Смит, — и вы хорошо послужили мне. Вместе с Римо вы творили чудеса. Я рад помочь вам вернуться в родную деревню. Но будет трудно пересылать туда ваши любимые фильмы. Придется обойтись без них.
— Я пробуду в Синанджу не долго, — сказал Чиун. — Пока не приедет Римо.
— Я против того, чтобы вы оба покинули страну, — сказал Смит.
— Не волнуйтесь, я никуда не собираюсь, — сказал Римо.
— Он приедет туда, когда наступит следующее полнолуние, — сказал Чиун и больше не проронил ни слова до следующего дня, когда должен был улетать на самолете в Сан-Диего, откуда подлодка должна была доставить его домой.
Чиун подождал, когда Смит уйдет, чтобы оформить страховку, и сказал Римо:
— Это очень странный способ убийства.
— Почему? — спросил Римо. — Работал халтурщик, у которого вышел один хороший удар и три плохих.
— В Синанджу есть обычай. Если хочешь кого-то опозорить, показать, что он не достоин даже быть убитым, то по древнему обычаю ты должен нанести противнику четыре удара и оставить его умирать.
— Ты думаешь, мы имеем дело именно с таким случаем? — спросил Римо.
— Я не знаю, что там произошло, но предупреждаю, что ты должен быть осторожен, пока не приедешь в Синанджу.
— Я не приеду, папочка.
— Когда наступит следующее полнолуние, — сказал Чиун и изобразил на бланке страховки, принесенном Смитом, свой замысловатый автограф.
Когда самолет, на котором находился Чиун, взлетел, Смит сказал:
— Непостижимый человек.
— "Непостижимый" у нас на Западе означает скрытный и безрассудный, — сказал Римо, ощутив холодный порыв ветра с озера Мичиган.
— Словом «непостижимый» я определяю то, что вы и он способны сделать и делаете. Не применяя огнестрельное оружие.
Римо смотрел, как белый с красными полосами «Боинг-707» рванулся вверх, оставляя за собой дымный шлейф.
— Это не так сложно, когда тебя научат, — сказал он. — В умении все очень просто, сложности возникают только при исполнении. Особенно при кажущейся простоте.
— Это же бессмыслица, — сказал Смит.
— Ну Чиун и фрукт, — сказал Римо, глядя, как самолет ложится на крыло. — Просто так взял и уехал! Хотя, конечно, он этого заслуживает.
— Вы не сказали, почему не применяете оружие.
— Оружие стреляет пулями или другими предметами. Руками управлять проще.
— Вашими — конечно! Это ведь не каратэ или что-то похожее?
— Нет, — сказал Римо, — ничего похожего.
В Чикаго было холодно. И одиноко.
— А вы и Чиун? Чем вы отличаетесь от других?
Самолет быстро превратился в точку.
— Что? — переспросил Римо.
— Почему вы превосходите остальных? Я читал подборку материалов по боевым искусствам, там иногда встречается кое-что вроде бы схожее с вашими приемами, но в основном — ничего похожего.
— Ах, это, — сказал Римо. — Парни, которые голыми руками разбивают деревянные доски и так далее?
