— Я не могу… я хочу сказать…
— Тогда мне придется отнести его обратно в банк и сдать на хранение, чтобы оно и дальше пылилось в сейфе. Мама говорит, что драгоценности оживают, когда их носят, и умирают, если не прикасаются к живому телу. Кроме всего прочего, кольцо значительно лучше выглядит на твоем пальце, чем в сером ящике.
— Майк… — начала Саманта, — еще никто никогда… ну…
Он склонился к ней и поцеловал.
— Еще одно слово, и я рассержусь…
Она благодарно взглянула ему в глаза. Майку это не понравилось. В конце концов, он не сделал ничего особенного. Он лишь проявлял к ней обычное человеческое внимание и доброту.
— Хочешь со мной переспать?
На какой-то момент Саманта была просто ошарашена. Она почувствовала себя преданной. Неужели Майк хочет, чтобы она его таким образом отблагодарила? Потом до нее дошло, что он просто над ней издевается. Она засмеялась, и напряженная атмосфера исчезла.
— Я не настолько благодарна…
— Настоящее чувство благодарности придет, когда ты проведешь со мной ночь, — широко улыбаясь, заявил Майк.
— Убирайся вон! — Саманта шутливо замахнулась на него. И успев быстренько чмокнуть ее, он торопливо выскочил за дверь.
Майк прошел к себе в спальню и начал раздеваться, все еще улыбаясь. Черт побери, он все-таки был рад, что она не уехала с его дистрофичным кузеном в штат Мэн.
Порой было трудно осознавать, что ей грозит опасность, если она останется. Майк думал о Саманте и о своих друзьях. Его приятно удивляло, что она не стала воротить нос от Дафнии тогда, на вечеринке. Ей понравилась Кори и вся остальная его компания. Нет никакого сомнения, что Саманте понравится его семья в Колорадо и что его родственникам понравится она. Майк даже представил себе, как она обсуждает с Джейн новое цветовое решение интерьера комнат…
Вспомнив о семье, Майк нахмурился, так как на ум пришел рассказ Саманты о часах, в которых кончается завод. Ему казалось, что если он попросит пояснить сказанное, то она вместо этого начнет вспоминать еще какую-нибудь историю, затем еще… И он таким образом никогда не узнает истинного смысла. Она называет его обманщиком, но сама такой специалист по этой части, что могла бы давать уроки!..
Набрав междугороднюю, он попросил соединить его со справочной службой Луисвилла в штате Кентукки. Там он узнал телефонный номер адвоката Дейва. И несмотря на то ото в Луисвилле было уже поздно, все равно позвонил ему, зная, что никто больше не может рассказать, что же произошло с Самантой после смерти ее матери.
Когда адвокат поднял трубку, Майк первым делом извинился за столь поздний звонок, а затем задал свой вопрос. И адвокат ошарашил его сообщением, что после смерти Эллисон Дейв впал в депрессию, которая продолжалась много лет.
— Он был настолько плох, что кое-кто из его окружения хотел даже запрятать его в больницу, — рассказывал адвокат. — Но мы так и не смогли заставить себя пойти на этот шаг. Дейв жил в своем доме в полной темноте. Он не мог переносить никакого света, ел ровно столько, чтобы не умереть с голоду. И видеть хотел только Саманту. Она стала как бы частичной заменой его жены. Саманта готовила и вела хозяйство. Ей пришлось забыть обо всех детских развлечениях и забавах. У Дейва были кое-какие сбережения, так что ему не нужно было работать. Он оставался дома и совершенно не переносил, когда Саманты не было поблизости. Отпускал ее только в школу. Бедный ребенок! Если бы она росла в склепе, у нее и то была бы более интересная жизнь, чем в этом доме с ее отцом.
— Когда же это все кончилось?
— Дейв так и не стал вновь таким, каким был до смерти Эллисон. Однако его сбережения подошли к концу и он был вынужден вернуться на работу. К тому времени Саманта стала уже девушкой, и Дейв настолько зависел от нее, что до своего замужества она продолжала вести хозяйство и следить за отцом. Все мы были рады, что она вышла замуж, надеясь, что наконец у нее появится собственная личная жизнь… Однако и тут у нее не сложилось, не так ли?
— Насколько я понимаю, нет, — ответил Майк, затем поблагодарил адвоката и повесил трубку. Он почувствовал удовлетворение от того, что теперь знает гораздо больше. Наконец он понял, почему Саманта столь необычно отнеслась к рассказам о его семье. Сообразил, почему она так радуется, когда к ней проявляют малейшее внимание и тепло. Ему стало понятно, почему она воспринимает кое-какие обыденные вещи так, будто с ней это происходит впервые в жизни.
Думая о Саманте, он вспомнил, как она прореагировала, увидев квартиру Дейва. В следующую минуту он уже набирал номер своей сестры в Колорадо. Джейн, не теряя времени, сразу же взяла быка за рога: оказывается, Саманта стала главной темой обсуждения в семье. Закатив глаза, Майк представил себе, как все домочадцы дружно обсуждают их обоих.
— Ну и как же выглядит эта Саманта? — спросила Джейн.
Майк, ни секунды не задумываясь, ответил:
— Очень современная — знаешь, типа Бриджит Бордо — кожа как сливки, глаза яркие, как только что купленный «шевроле», волосы нежные, как у тебя в детстве, а тело — совсем как на обложке журнала «Спортс иллюстрейтед»…
Он собирался продолжить описание, но Джейн засмеялась.
— Майк, — сквозь смех проговорила она, — а мозги-то у нее есть?
— Да, и плюс к этому — остренький язычок.
— Кажется, я полюбила ее с первой секунды. Скажи, чего тебе от меня нужно?
— У тебя еще сохранились чертежи двух верхних этажей дома, которые ты делала для Дейва Эллиота?
— Да, Майк…
— Мне очень жаль… Я бы попросил тебя переменить декор его квартиры… и по возможности скорее.
— Недели за две?
— За сутки! Чтобы я, скажем, в понедельник отвез Саманту на денечек куда-нибудь, а к приезду — была новая квартира.
Джейн какое-то время молчала, обдумывая, какие у нее есть возможности в Нью-Йорке. Основную часть мебели она могла бы приобрести оптом в магазине «Теппер Галериз», поставить на склад, а потом за один день все ввезти в квартиру.
— Но к этому времени не успеют сделать по моему заказу занавески и картины. И еще: тебе придется платить за часть вещей не по оптовой, а по розничной цене.
— Хорошо, — моментально согласился Майк. Джейн присвистнула.
— Братец, да ты влюбился, что ли?!
И когда Майк ничего на это не ответил, продолжала:
— Что она из себя представляет?
— Она живет рядом со мной, но за все время позволила только пару раз себя поцеловать, и то без всякого… такого…
— Ага! Старомодная. Английский консервативный стиль. Розовые шелковые подушки. Красновато- коричневый ковер. Кровать в голубых тонах с кисточками. Антикварные украшения XVIII века.
Он перебил ее:
— По-моему, хорошо. И еще, Джейн… Вот что… Закажи кровать побольше размером.
Засмеявшись, она повесила трубку.
Глава 18
