— Фантастика! — промычал доктор Чарлиз, отплевываясь. Уголок с синим тета-уровнем спланировал в самую середину тарелки с рисом. Нет, с него довольно. Римо поднялся из-за стола. Он был худощав и высок — примерно шесть футов, плюс-минус дюйм, в зависимости от того, какое применение он находил своему телу в данный конкретный момент. Скуластое лицо. В глубине глаз таилась темнота беспредельного и невесомого пространства. На нем были серые брюки и темная водолазка. Обут он был в мокасины. Когда он проходил по залу, несколько женщин проводили его взглядами. Одна даже позеленела и с трудом подавила тошноту, когда перевела взгляд с Римо на собственного мужа.
Доктор Чарлиз семенил следом.
— Сами вы, скорее всего, даже не помните, что натворили вчера, — тараторил он. — Это случилось у бассейна.
— Отстаньте! — бросил Римо.
Однако доктор Чарлиз проводил его до лифта. Римо проскользнул в лифт в последний момент, когда дверь готова была закрыться. Кабина останавливалась почти на каждом этаже; доехав до своего четырнадцатого, Римо обнаружил на площадке улыбающегося д-ра Чарлиза.
— А все благодаря позитивному мышлению, — сообщил тот. — С помощью телепатии я заставил свою кабину двигаться без остановок.
— Вы сделали это, обратившись к кнопкам на пульте?
— В общем, да, — признался доктор Чарлиз. — Но что дурного в том, чтобы помочь воплотиться позитивному образу? Человек способен реализовать любую фантазию. Если нечто существует в вашем воображении, вы можете воплотить это в жизнь.
— Хорошо, тогда я воображаю, что вы оставили меня в покое, — буркнул Римо.
— А мое воображение сильнее, и я представляю себе, что вы отвечаете на мои вопросы.
— Тогда я представляю себе, что вы валяетесь вот на этом ковре с выбитыми зубами и не можете задать ни одного вопроса.
Доктор Чарлиз нашел сей ответ весьма забавным; сам он воображал в этот момент, как Римо посвящает его в тайну своей мощи. Римо чуть заметно улыбнулся, готовясь продемонстрировать доктору Чарлизу, как сокрушительный удар правой рукой пересиливает любую мысль. Но тут доктор Чарлиз сказал нечто, заставившее Римо отложить расправу и проявить интерес к теориям этого зануды.
— Весь секрет — в дыхании, — говорил доктор Чарлиз. — Я это точно знаю. Дыхание — главный инструмент для управления несметными богатствами мозга. Да будет вам известно, диаграмма, которую я вам подсунул, была напечатана на бумаге с нейлоновой основой. Ее невозможно разорвать руками.
— Не понял?!
— Диаграмма была у меня всего в одном экземпляре. Я всюду носил ее с собой. Чтобы ее сохранить, я попросил, чтобы ее нанесли от руки на прочную нейлоновую сетку, усиленную стальными нитями. Это все равно что покрышка с металлокордом. А вы порвали ее как бумагу.
— Я пытаюсь понять, что к чему... Что вы знаете о дыхании? — поинтересовался Римо.
— Вчера я видел вас возле бассейна. С этим вашим японцем.
— Он кореец. Никогда не называйте его японцем, — предупредил Римо.
— И я увидел, чем вы занимаетесь. Я засек время.
— Что?! Никто не смог бы понять, что это тренировка.
— Вас выдала диафрагма.
— Каким образом?
— Своей неподвижностью. Я наблюдал, как ваше дыхание замедлялось; потом у вас перестала двигаться диафрагма. И это продолжалось двадцать две минуты пятнадцать секунд. У меня есть секундомер, я всегда засекаю время.
— Не могли бы мы поговорить где-нибудь с глазу на глаз?
— Меня... Как бы это сказать? В общем, меня выставили из номера. Но я не теряю надежды с помощью телепатии сделать так, чтобы кто-нибудь оплатил мой счет.
— Нет-нет, телепатия меня не интересует. Я хочу узнать насчет дыхания, — поспешно сказал Римо.
— Увидев, как вы контролируете дыхание, я понял, что вы сумеете разорвать мою диаграмму...
— Погодите, — прервал его Римо, — не здесь, не в холле. — Он подвел доктора Чарлиза к двери в свой номер. Приоткрыв дверь, он приложил палец к губам.
Хрупкий человек азиатской наружности с жиденькой седой бороденкой и седыми волосками вокруг лысой макушки восседал в зеленовато-желтом кимоно перед телевизором и что-то бормотал. Актеры в программе, которую он смотрел, разговаривали по-английски. Римо провел доктора Чарлиза в соседнюю комнату.
— Не знал, что здесь тоже крутят американские «мыльные оперы», — сказал доктор Чарлиз.
— Их здесь не крутят. Он специально записывает их на видео. Ни одной не пропускает.
— Что он сейчас сказал?
— Он сказал по-корейски, что эти программы — отъявленная чушь.
— Тогда зачем он их смотрит?
— Имея дело с Мастером Синанджу, спрашивать зачем бессмысленно.
— С кем?
— Неважно. Так мы говорили о дыхании...
Доктор Чарлиз пустился в объяснения. На разных уровнях мыслительной деятельности человеческий мозг испускает различные волны. Уровень «альфа» — так называемые альфа-волны — означает спокойствие, творческий потенциал, наличие экстрасенсорных способностей. На более глубоком уровне испускаются так называемые тета-волны, и человек становится способен на необыкновенные поступки. Это — известный факт. Скажем, Римо наверняка приходилось слышать, как женщина приподнимает автомобиль, чтобы помочь выбраться из-под него своему ребенку. Или взять человека, удирающего от опасности: при этом он способен перепрыгнуть через забор такой высоты, что если бы он проделал это на стадионе, ему была бы обеспечена олимпийская медаль. А что вы скажете о счастливчике, упавшем с большой высоты и оставшемся целым и невредимым? Откуда у человека берутся эти сверхъестественные способности?
— Вернемся к дыханию, — предложил Римо. — Какое оно имеет ко всему этому отношение?
— Именно благодаря ему мы выяснили, что люди способны испускать эти волны усилием воли. Все дело в расслабленном процессе дыхания, когда оно замедляется. Так расчищается путь к могуществу.
— Вы тоже так умеете?
— Не столько я, сколько другие — сам видел. Понимаете, я больше не представляю институт. Там сидят ужасные зануды.
— В каком смысле?
— Всякие комиссии, придирки... Они считают, что эту силу можно использовать только для добрых дел, а по-моему, сила есть сила, она — сама по себе цель.
— Наверное, вас поймали на хищениях?
— Нет, произошел несчастный случай. Меня обвинили в смерти одной девочки, а по мне, что значит жизнь одного ребенка, когда я могу спасти все человечество? Я, доктор Аверелл Чарлиз! С вами на пару мы могли бы сколотить целое состояние.
— Так вы говорите, все дело в дыхании?
— Совершенно верно.
Римо слушал. Он узнал об институте, об узколобом руководстве института, о том, что доктор Чарлиз на самом деле никакой не доктор, то есть доктор, но в широком смысле слова. Раз одни люди присуждают звания другим, то и он счел себя вправе присудить это звание достойному человеку — себе.
— Вы тоже можете называть себя доктором, — порадовал он Римо.
— Стало быть, все дело в дыхании, — напомнил тот.
Ближе к вечеру в гостиной раздался щелчок выключаемого телевизора. Римо кивнул доктору Чарлизу, приглашая его следовать за собой.
Когда они вошли в гостиную, старый азиат повернулся к ним лицом.
— Папочка, — молвил Римо, — я хочу познакомить тебя с интересным человеком. Секреты Синанджу ему неведомы, его не натаскивал учитель. Своей премудрости он набрался в американском городе Хьюстоне, штат Техас, от белых людей.
