— Нет. Сначала займемся любовью, а разговоры отложим на потом.
С помощью деревянного крючка на длинной ручке она расстегнула «молнию» на спине.
— Давай поговорим между делом, — предложил Римо. — Скажи, зачем твой отец дает вечер в честь Скуратиса, которого люто ненавидит?
Елена пожала плечами. От этого движения ее расстегнутое платье соскользнуло с плеч.
— Никто не знает, что на уме у моего отца. Я думаю, он действительно находится под впечатлением построенного Скуратисом корабля.
— Не верю, — сказал Римо.
— Я тоже не хочу этому верить, сказала Елена, высвобождая руки из рукавов. — Скуратис — непроходимый тупица, грубый и порочный. Ему место на скотном дворе. Я говорила отцу: тот, кто спит в хлеву вместе с овцами, пахнет овечьим навозом.
— Наверное, вы, греки, разбираетесь в этом лучше, чем я, — заметил Римо.
— Я ненавижу этого человека. Он пачкает все, к чему прикасается!
— Он построил довольно-таки приличную лодку, — сказал Римо.
— Не лодку, а корабль. Эка невидаль! Его судно никогда не пересечет океан.
Она перешагнула через упавшее платье и осталась в шелковых кружевных панталонах и в высоком корсете, который облегал и приподнимал ее грудь.
— Не лодка, а целый город, — сказал Римо.
— Корабль, — снова поправила его Елена. — Кому это нужно?
Она повернулась к туалетному столику и зажгла темно-коричневую сигарету. Римо, стоявший на противоположном конце спальни, почувствовал едкий специфический запах.
— А ты знаешь о том, что внутри корабля есть другой? — спросил он. Целый подземный город.
— Он и должен уйти под землю, — сказала Елена, глубоко затягиваясь. Вернее, под воду. — Она нервно засмеялась. — И, надеюсь, скоро. Вместе со всем зверинцем. Только звери с Ноева ковчега спаслись, а эти не спасутся. Достаточно одного раза.
— Ты знаешь что-нибудь о тайных проходах в стенах корабля? Помнишь, как вышли сегодня из них те парни, прямо из стены?
— Милые штучки Скуратиса. Этот кретин все печется о безопасности, сказала Елена. Она положила сигарету в пепельницу и начала расстегивать корсет.
— Ты рассказала о служившемся отцу? — спросил Римо. — Он знает о роли Скуратиса?
— Отец не имеет об этом ни малейшего представления, — сказала Елена.
Она сбросила корсет на пол и последний раз затянулась сигаретой, прежде чем смять ее в пепельнице. Потом она направилась через всю комнату к Римо, распахнув объятия.
— Пора в постель, — сказала она с улыбкой.
Римо отрицательно покачал головой.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он и развязал пояс халата. Под ним оказались мокрые брюки и тенниска.
— Как?! — не поняла Елена.
— Мне пора: плыть ведь далеко! — объяснил Римо.
— Ты покидаешь меня?!
В ее голосе зазвучала нескрываемая ярость.
— Ну, если хочешь, поплывем вместе.
— Послушай, — сказала она. — Это очень милая шутка, но достаточно. Я знаю, что ты прицепился к катеру и он вез тебя на буксире. А теперь хватит валять дурака. Утром я прикажу отвезти тебя обратно.
— Извини, но я лучше поплыву своим ходом. У меня не будет другого такого случая попрактиковаться в плавании. И потом, если я останусь здесь на ночь, это, пожалуй, не понравится твоему отцу.
— Отец живет своей жизнью, а я — своей. Мы договорились об этом, когда я стала женщиной.
— Я уже сталкивался с отцами. Они соблюдают такого рода соглашения только на словах, а когда доходит до дела, их забывают.
— Положись на меня, — сказала Елена.
— Прости, не могу. Мне надо уходить. — Римо сунул ноги в мокрые мокасины, стоявшие под кроватью Елены. — До скорого свидания!
— Ты — свинья!
— Возможно.
— Ненавижу! Ты мне омерзителен!
— Охотно верю. Я это заслужил.
— Чтоб ты утонул!
Она дрожала от гнева, ее небольшие торчащие груди бурно вздымались.
Прежде чем повернуться к двери, Римо дотронулся до ее щеки.
— Ну зачем так волноваться?
Она оттолкнула его руку.
— Пошел прочь! Отправляйся в этот свинарник, к себе подобным.
— Не стоит давать волю раздражению.
Римо пошел к двери. Она выкрикнула ему вслед какие-то греческие слова.
Не зная языка, Римо тем не менее понял, что это непристойность, и догадался, какая именно.
— Сама ты!.. — крикнул он и с этими словами прыгнул через перила яхты в холодные воды океана.
Глава 10
Римо вышел из лифта на главную палубу. С него струилась вода, оставляя на полу лужицы. Палуба была пуста, если не считать одного человека. Издали доносились звуки песен и пьяные выкрики — это кутили последние, припозднившиеся гости Тебоса. Дело шло к утру.
Человек стоял в тридцати футах от лифта, повернувшись спиной к Римо и вглядываясь в океан. Под мышкой он держал свернутые в трубку бумаги.
Его смокинг из голубой парчи был бы вполне уместен на популярной рокзвезде, присутствующей на свадьбе юной любительницы рока. Редеющие волосы были коротко подстрижены и прилизаны волосок к волоску.
Облокотившись о перила, он весь подался вперед, будто надеясь расслышать в шуме ветра что-то очень важное.
Римо не видел его лица, да и нужды в этом не было.
— Привет, Смитти! Какими судьбами?
Доктор Харолд В. Смит, глава КЮРЕ, не спеша обернулся.
— Хорошо искупались? — спросил он.
— Неплохо, — ответил Римо. — Стараюсь каждый вечер делать десять заплывов, чтобы держать форму. Что вы здесь делаете? К чему этот нелепый маскарад?
— Я считал, что вы не одобряете мой серый костюм, — сказал Смит — Видя вас десять лет в одном и том же костюме, я, естественно, его не одобрял. Но я не мог ожидать, что вы выйдете на люди одетый точно клоун.
Смит фыркнул, точь-в-точь как святоша из романа Диккенса.
— Я стараюсь одеваться как все. Мне казалось, что на сегодняшнем приеме мой костюм будет соответствовать, так сказать... А если уж говорить о манере одеваться, я удивлен, видя на вас все ту же тенниску и брюки. Я думал, что вы щеголяете теперь в шелковых шароварах и расшитых туфлях с загнутыми кверху носами.
— Ну ладно, — сказал Римо, — мы квиты. Но что привело вас сюда?
— Извините, Римо, это — государственная тайна.
— С каких это пор у вас от меня секреты?
— Но, согласитесь, я не могу выбалтывать первому встречному все, что знаю. Тем более иранскому телохранителю, — сказал Смит.
У Римо задвигался кадык.
— Секреты? От меня? — повторил он, помолчав.
