этом».
Солнце клонилось к закату, становилось прохладно, Кэди, одетая только в корсет и длинные штанишки, начала дрожать от холода. Когда девушка подошла к костру, чтобы расшевелить огонь, мужчина заворочался и что-то забормотал. Вернее, он попытался что-то произнести, но горло его было слишком повреждено, чтобы издавать громкие звуки.
Кэди склонилась над беднягой л провела ладонью по его лбу.
— Все в порядке, — тихо проговорила она. — Я здесь, и ты в безопасности. Больше тебе никто не причинит вреда.
Она не смогла бы объяснить себе, как берется успокаивать его, когда сама ужасно напугана. Что если парни, которые собирались его повесить, вернутся? Что если именно они — порядочные люди, а он — убийца, и именно поэтому ему грозила виселица? Может, он совершил нечто действительно ужасное и этим вызвал такой гнев, что его едва не линчевали?
Проведя рукой по светлым волосам молодого человека, Кэди почувствовала, как он дрожит. Даже когда она получше укутала его одеялом, он не перестал трястись, словно его била лихорадка. Так что Кэди сделала единственное, что ей оставалось: она просто легла рядом с ним.
И в ту же секунду его сильная рука обвилась вокруг ее тела и притянула ее к себе, а его тяжелая нога оказалась поверх ее ног. Сначала Кэди пыталась протестовать, однако усталость взяла свое. Она не спала уже почти сутки, но все-таки попыталась оттолкнуть чужака — Кэди вообще не привыкла спать рядом с кем-нибудь. В тех редких случаях, когда Грегори проводил у нее всю ночь, они спали на разных сторонах кровати. При этом Кэди всегда говорила что-то вроде: «Если я во сне перекачусь на тебя, то раздавлю». Но для этого мужчины такой угрозы не существовало. Кэди решила, что он без всякой для себя опасности мог спать даже под брюхом лошади.
Она даже засмеялась при этой мысли, и незнакомец, теплое дыхание которого она ощущала на своем лице, заулыбался во сне. Он что-то пробормотал, но Кэди не поняла, что именно. Кажется, он сказал: «Ангел».
Однако это было уже не важно. Кэди опустила голову на его мускулистую руку и заснула.
Она медленно пробуждалась, чувствуя, что кто-то нежно целует ее в губы, и все еще не до конца освободившись ото сна, улыбнулась и ответила на поцелуй. Нежные руки гладили ее бедра, обнимали талию, ласкали груди. Сонная Кэди придвинулась к нему покрепче. Его поцелуи были такими восхитительными, вовсе не настойчивыми и торопливыми, словно ему нужно срочно вскакивать и мчаться на работу, а такими, как будто у него в запасе целая вечность.
Его губы скользнули Кэди на шею, и она выгнулась под ним, а он прижался лицом к ее теплой груди, высоко вздымающейся над корсетом.
— О да, — пробормотала она, стараясь прижаться к нему еще ближе.
На мгновение Кэди открыла глаза, привлеченная шумным фырканьем лошади, потом закрыла их снова. В следующую секунду глаза ее вновь распахнулись от удивления. Ясно, что это не ее комната, а деревья на фоне заснеженных горных вершин — вовсе не часть пейзажа, характерного для Вирджинии.
А если это не ее комната и не Вирджиния, то скорее всего мужчина, прижавшийся лицом к ее груди — не Грегори!
Откинувшись назад и пытаясь оттолкнуть его от себя, Кэди уперлась в его плечи, но его лицо словно приклеилось к ее грудям, которые по какой-то причине оказались почти полностью обнажены и…
Память вернулась к ней в тот же миг.
— Уберите от меня свои лапы! — закричала она куда-то в макушку светловолосой головы.
Он моментально перестал ее целовать, но не сразу поднял голову и посмотрел на нее. Кэди увидела перед собой лицо мужчины и невинные глаза ребенка — такого она не встречала никогда прежде.
«Словно хорист, — подумала она. — Высокий, симпатичный хорист, невинный, как свежие ростки аспарагуса. Но ох, как смертельно…» — вспомнила она ощущение его губ на своей коже.
— Вы красивая, — сказал он и поморщился от боли в горле.
Кэди порадовалась тому, что, зажмурившись, он не увидел, насколько она шокирована, потому что это был тот самый глубокий, звучный голос, которым вчера вечером говорил с ней ее арабский принц. Трудно представить двух более непохожих людей, но голоса их, без сомнения, звучали совершенно одинаково.
— Может, вы все-таки отпустите меня? — сказала Кэди, сбрасывая его руки с плеч.
— Да, — выдохнул он. — Извините. Я думал, вы… — Он глотнул, морщась от боли. — Я решил, что вы — моя мечта, ставшая явью.
С этими словами он усмехнулся одними уголками губ так, что Кэди едва удержалась, чтобы не броситься снова в его объятия.
Однако она взяла себя в руки, отодвинулась, встала, уперла руки в бока и пристально на него посмотрела. Правда, его взгляд заставил ее сразу опустить глаза вниз, на собственное платье, и она поняла, насколько легкомысленно одета. Если бы мужчина вырос среди дам, которые носили исключительно длинные «бабушкины» платья, а потом вдруг увидел женщину в бикини, он, вероятно, смотрел бы на нее точно так же. По стандартам конца двадцатого века Кэди была совершенно одета, ну, может, за исключением груди, которая слишком откровенно вздымалась над корсетом. Но и это не могло бы шокировать современного мужчину.
«Интересно, что это пришло мне в голову? — не понимала Кэди. — Почему я решила, что передо мной не „современный“ мужчина?»
Она торопливо подхватила и натянула нижнюю юбку и тяжелое, пышное платье из атласа. К огромному огорчению Кэди, великолепная юбка оказалась местами испачкана и даже разорвана с одной стороны, — видимо, это произошло, когда Кэди пряталась между валунами.
Даже когда она полностью оделась, незнакомец продолжал рассматривать ее, не скрывая изумления. Оставалось только признать, что она никогда не встречала такого привлекательного мужчину. Именно в этот момент Кэди осознала, что просто обязана вернуться домой. Домой — к безопасности и к Грегори.
Одевшись, Кэди распрямила плечи и взглянула на спасенного, стараясь, насколько это возможно, придать себе уверенный, деловой вид.
— Теперь, когда мне ясно, что с вами все в порядке, я вас оставлю, — сказала она, повернулась и отправилась назад, в горы.
Единственное, что ей было необходимо, это отыскать скалу с рисунками и, пройдя сквозь нее, вернуться в собственную квартиру. После того, как она сделала все, что, как она полагала, от нее требовалось, и спасла жизнь этого человека, Кэди считала себя вправе вернуться домой.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как незнакомец нагнал ее и схватил за руку. Она даже не услышала, как он приблизился.
— Я не могу позволить вам уйти, — сказал он. — Кто позаботится о вас?
— Я сама могу о себе позаботиться. Будьте любезны, отпустите меня.
Он дотронулся рукой до пораненной шеи и нахмурился, пытаясь что-то еще сказать.
— Вам следует показаться врачу, — посоветовала она, отступая на шаг от мужчины.
— Вы не можете уйти, — слегка дребезжащим голосом выговорил он. — Где вы живете? Я отвезу вас домой.
— Там, — ответила она, указывая на скалы. — Совсем недалеко отсюда.
Мужчина посмотрел на скалы, потом бросил на нее взгляд, в котором сквозил вопрос: «Ты что — ненормальная?»
— В той стороне только горы. Нет ни одного ранчо, ни одной фермы. Только скалы и гремучие змеи. — Он снова взял ее за руку. — Я отвезу вас домой, где бы он ни находился.
— Я живу там, — спокойно повторила Кэди. — Впрочем, как бы там ни было, живу я там или нет — не ваше дело. Пожалуйста, уезжайте.
Он преградил ей дорогу.
— Не хотите ли вы сказать, что рисковали своей жизнью ради моего спасения, сидели тут со мной
