обоих тогда отправят в лагеря. Она решила, что будет лучше, если премьер погибнет в Америке: тогда он станет народным героем. Ее не устраивало, если ее муж останется в живых, но прослывет предателем. Пусть уж лучше он умрет, но зато войдет в историю как настоящий патриот.
Смит покачал головой.
— Но на самом деле у нас на нее ничего не было. Публиковать было нечего.
— Она этого не знала. Макклири действительно ловко ее обработал. Она не сказала, но я думаю, между ними что-то было. В молодости она была довольно красива.
— Что ж, — произнес Смит, — все хорошо, что хорошо кончается.
— Вы полагаете, все кончилось хорошо? — спросил Римо.
— А разве нет?
— Погиб Карбенко, — сказал Римо. — Он был хорошим человеком, хоть и коммунистом.
— Если бы не ЦРУ, это все равно бы пришлось сделать нам, — заметил Смит. — Он слишком много знал.
— Так у нас заведено, верно? Всякого, кто узнает о КЮРЕ, можно считать трупом.
— Я бы выразился по-другому, — ответил Смит. — Но общий смысл верен.
Римо поднялся.
— Спасибо, Смитти. Желаю вам всяческих успехов.
Руби вышла вслед за ним в приемную.
— Ты сегодня сплошной комок нервов, — сказала она. — Что-нибудь случилось?
— Карбенко был обречен на смерть, потому что знал о нас, — сказал Римо. — Есть еще один человек, который о нас знает, но он все еще жив.
Руби пожала плечами.
— Ранг имеет свои привилегии, — заметила она. — Полагаю, одна из них — оставаться в живых.
Римо холодно улыбнулся.
— Все может быть, — сказал он.
Это случилось, когда журнал «Таймс» был уже сверстан. За время до его следующего выпуска остальная пресса выжала из этой истории все, что было можно, и поэтому статья в «Таймс» оказалась невелика.
«Когда адмирал Уингэйт Стэнтингтон, назначенный недавно директором ЦРУ, утонул на прошлой неделе в ванной комнате в своем офисе, его не могли найти в течение целого дня. Чтобы попасть в ванную, сотрудники ЦРУ вынуждены были выломать замок, вставленный всего неделю назад (что обошлось по обычным для Вашингтона, округ Колумбия, расценкам, двадцать три доллара и шестьдесят центов)».
Прошло еще три дня. Руби наорала на Римо за то, что он ограбил налогоплательщиков на двадцать три доллара и шестьдесят пять центов. Она предупредила Римо, что если подобное повторится, неприятностей ему хватит на всю оставшуюся жизнь.
