— Нет, — ответил Смит. — Как-то не задумывался.
Чиун оставил его ответ без внимания.
— Я согласился, потому что появление Римо подтверждает древние пророчества Синанджу. Согласно им некий человек будет возвращен к жизни, постигнет всю премудрость Синанджу и станет величайшим Мастером, какого когда-либо знал мир. И потом о нем скажут, что он не простой человек, а земное воплощение Шивы, Бога разрушения — Дестроер.
— И этот человек — Римо?
— Так гласит легенда.
— Но если Римо — этот самый бог Шива, почему он не может справиться с Кали? Отлупил бы ее хорошенько.
— Вы насмешничаете, — фыркнул Чиун, — потому что предпочитаете не понимать меня, но я все же вам отвечу. Римо — еще дитя в науке Синанджу. Мощь Кали превосходит его силу. Поэтому я привез кольцо. Я верю, что оно сделает его достаточно сильным, чтобы победить и остаться жить. Когда-нибудь он непременно станет великим Мастером Синанджу. А до тех пор я буду его учить.
— И только эта легенда заставляет вас думать, что Римо жив? — спросил Смит.
Лицо Чиуна выразило крайнее отвращение, такое выражение могло быть у человека, которого попросили научить высшей математике орангутанга.
— Да, только она, — отрезал кореец и отвернулся.
Для Смита это было уже слишком. С печалью в сердце признал он, что Чиун обманывает себя, цепляясь за предание, как утопающий за соломинку, потому что боится посмотреть правде в глаза и признать, что его ученик мертв. Но все живое умирает, разве старик не знает этого?
— Я должен вызвать полицию, — произнес Смит. — Пусть арестуют всех там, в ашраме.
— Нет, — категорически заявил Чиун.
Смит все же направился к телефону, но Чиун, схватив его за руку, отвел обратно к кровати.
— Мы будем ждать Римо, — произнес Чиун ледяным голосом. — Это его битва, а не полиции.
И Харолд Смит согласился ждать.
Глава двадцать третья
Все время, что Римо и Айвори добирались в такси из аэропорта в центр Нового Орлеана, Римо держал девушку за руку. Настоящим чудом для него было не чудесное спасение в катастрофе, а то, что он снова встретил Айвори.
В первые секунды после взрыва охваченный паникой пассажирский салон самолета “Эйр Эйша” являл собой жуткое зрелище. Пристяжной ремень Римо не расстегнулся, и его швырнуло из стороны в сторону в числе тех пассажиров, которые оказались в таком же положении, что и он, и теперь, истерически вопя, неразумно пытались освободиться от спасательных ремней.
Римо поспешил перебраться к огромной зияющей дыре, где раньше находился кокпит, и закрепившись там, не давал людям скатываться в темную бездну.
Самолет падал в озеро. У тех, кто пережил взрыв, еще оставался шанс выжить, надо было только сохранить хладнокровие. Каждый нерв, каждый мускул Римо был напряжен до предела. Не было времени ни предаваться ужасу, ни впадать в гнев, хотя не оставалось никаких сомнений: взрыв не несчастный случай.
Приглушенное урчание, которое он слышал при взлете, доносилось из багажного отделения, а вовсе не из отсека, где находились двигатели. Римо сразу понял, что подложена бомба. Какому-то безумцу удалось протащить на самолет взрывное устройство.
Он думал об этом безумце даже в последние секунды перед тем, как самолет упал. Почему эта мысль не пришла ему в голову раньше? Все проще простого. Кто-то хотел его смерти, и этот кто-то ни в грош не ставил человеческую жизнь, обрекая вместе с ним на гибель сотню невинных людей.
Этим человеком мог быть только О.Х. Бейнс. Римо подхватил пожилую женщину, скользившую по проходу к зияющей дыре, и держал ее, не отпуская. Он глянул вниз. Двенадцать футов. Шесть. Удар.
Самолет рухнул в озеро, как ненароком выпавшее из рук яйцо шлепается на кухонный стол. Почувствовав, что самолет держится на воде, Римо опустил пожилую даму в кресло и освободил запутавшуюся в ремнях стюардессу.
— С вами все в порядке? — спросил он ее.
Девушка находилась в шоке и смотрела на него невидящим взглядом, явно не понимая, что случилось. Римо решительно надавил указательным пальцем на нервный центр, расположенный сзади на ее шее.
Глаза ее приобрели осмысленное выражение, и она кивнула.
Люди в салоне кричали, пытаясь освободиться от ремней, и отталкивая друг друга, лезли к выходу.
— Отлично, — сказал ей Римо. — Тогда помогите этим людям. Раздайте плавательные пояса или что там у вас есть. Пусть все, кто может, выйдут наружу Мне нужно место для работы.
Стюардесса поднялась на ноги.
— Мы погибаем! Погибаем! Тонем — вопили пассажиры.
Римо возвысил голос, заглушая крики:
— Замолчите и слушайте! Никто не погибает и не тонет. Вы будете по одному покидать салон, и прежде чем самолет уйдет под воду, все вы будете в безопасности. Надо только делать то, что скажет вам эта молодая леди.
— А вы что будете делать? — опросила стюардесса.
— Хочу посмотреть, нет ли кого живого в отвалившейся части. Если смогу, конечно.
И повернувшись спиной, Римо нырнул в холодную черную воду озера. Вынырнув, он услышал позади ровный голос взявшей себя в руки стюардессы, она призывала пассажиров захватить амортизированные воздушные подушки и, используя их как спасательные пояса, по одному выбираться из самолета.
Ярдах в пятидесяти что-то торчало из воды и Римо поплыл туда почти в полной темноте, его движения отличались от стиля рвущихся к победе пловцов-профессионалов, — он скользил в воде, как рыба — так плавно и незаметно, что, гляди кто-нибудь с берега, ничего, кроме легкой зыби, тот человек не увидел бы.
Подплыв ближе, Римо убедился, что торчавший из воды предмет был кокпитом. Он Неуклонно погружался в озеро Потсартрейн. И через минуту-другую должен был полностью скрыться под водой.
Нырнув снова, Римо заплыл внутрь исковерканного взрывом обломка.
Оба пилота так и остались сидеть у приборов. Видя в темноте не хуже рыбы, Римо разглядел, что у летчиков были открыты глаза и рты. Помочь им было уже нельзя, оставалось только надеяться, что смерть настигла их мгновенно Они не заслуживали такого конца.
Римо все труднее становилось справляться с нарастающим гневом. Самолет разорвало надвое как раз за кабиной пилотов. Все пассажиры остались в той части, которую только что покинул Римо. В чем он и убедился, заглянув в каждый уголок носовой части. Давление воды нарастало вместе с погружением искореженного куска металла, и Римо, не задерживаясь больше под водой, вынырнул на поверхность.
На берегу уже замелькали огоньки машин аварийных служб и скорой помощи. Сверху доносился нарастающий шум вертолета.
Прекрасно. Помощь подоспела. Оглядевшись, Римо не увидел плавающих в воде тел, помощь здесь никому не была нужна.
Поплыв назад, к хвостовой части развалившегося самолета, он видел, как стюардесса торопливо руководила эвакуацией людей. Один за другим те погружались в воду.
Но обломок самолета неуклонно кренился, каждую секунду он мог пойти ко дну.
Быстрым плавным движением Римо скользнул к нему и, подтянувшись, забрался внутрь.
— Как дела? — спросил он стюардессу.
— Одного я упустила, — ответила девушка. Слезы струились по ее лицу. — Маленького мальчика. Он потерял свою подушечку и пошел ко дну. И я ничего не смогла сделать. — Продолжая высаживать пассажиров, она обливалась слезами.
— Посмотрим, что тут можно сделать, — сказал Римо.
Выдохнув воздух, он камнем пошел под воду. Опускаясь, он непрерывно раскручивался спиралью Синанджу, что давало возможность обозревать пространство на все 360 градусов. Вот она знаменитая спираль Синанджу! Только в таких случаях и надо ее применять. На пользу людям. А он в предыдущий раз с
