— Ничего страшного, — успокоил ее Римо, обнимая девушку за плечи. Встретившись взглядом со Смитом, он прочитал в его глазах вызов.
Чиун опустился рядом с телом Холли, внимательно рассматривая землю.
— Можно разобрать только букву “К”, — сказал кореец. — Больше ничего.
— Не знаю, значит ли это что-нибудь, — сказала Айвори, — но я позвала вас по другой причине.
И девушка показала на левую руку Холли. Рука сжимала что-то, вроде камушка.
Чиун разжал руку и вытащил осколок в форме маленькой ручки.
— Неужели от статуи? — не выдержал Римо.
— Не может быть, — тяжело вздохнула Айвори. — Только не это. Пойду посмотрю, нет ли других обломков поблизости. — И она пулей метнулась в толпу.
— Нет никаких сомнений, что это рука статуи, — сказал Чиун.
Смит внимательно оглядел обломок.
— О чем это вы?
— Обломок руки статуи, император, — объяснил Чиун. — О котором мы все время говорим. Рука Кали.
— Слава Богу, если с ней покончено, и больше не будет никаких разговоров о ее магическом воздействии, — сказал Смит. — Теперь остается только поймать Бейнса.
Смит передал обломок Римо, который небрежно произнес:
— Но есть еще одна проблема.
— Какая?
Римо поднес кусок обожженной глины к носу.
— Это другая статуя.
— Что? — вскричал Смит.
— Я ничего не ощущаю. Бейнс подменил статую. Это не Кали.
Воцарилось долгое молчание. Наконец Чиун мягко произнес:
— Но есть и еще другая проблема, Римо.
— Да? Какая же?
— Твоя женщина.
— Айвори?
Римо огляделся, но Айвори нигде не было. Он прочесал всю толпу вдоль и поперек, проник даже за полицейское оцепление, оглядев и груду лома, что осталось от автомобиля, но женщины нигде не было.
Стоя посредине мостовой, он громко позвал ее:
— Айвори!
Но никто не ответил ему.
Трое вернулись в ашрам. Римо надеялся, что Айвори отправилась туда в поисках статуи. Но там не было никаких следов статуи, Айвори или О.Х. Бейнса. Все они исчезли.
Глава двадцать пятая
— Айвори, — шепнул О.Х. Бейнс красивой женщине, лежавшей рядом в постели.
Сквозь стеклянную стену шале было видно, как в горах восходит солнце. Капли росы сверкали на вершинах высоких сосен, росших на склоне у горной долины, там, где в утреннем тумане вырисовывался домик Бейнса.
Великолепный рассвет, но он кажется еще великолепнее, когда лежишь рядом со смуглым телом, льнущей к нему Айвори. Бейнс был рад, что Айвори разбудила его.
— Как ты узнала, что я здесь? — спросил он, поглаживая тыльную сторону ее бедер.
— От девушки. Той глупышки с белокурыми волосами.
— Холли? Она сказала тебе?
— Конечно, нет. Она умерла. Но перед смертью нацарапала на земле К-О-Л... Я предположила, что у тебя есть укромное местечко в Колорадо.
— Умерла? Что ты такое говоришь?
— Не притворяйся, дорогой. Это ведь я ношу маски, помнишь? Во всяком случае, я стерла эти буквы туфелькой. Никто не знает, где мы.
— Хорошо, — сказал Бейнс. — Эта девушка начинала меня раздражать. Да и все остальное тоже — с их безумным пением и прочим. Но я остался в выигрыше. Помимо “Джаст Фолкс” у меня теперь две новые авиакомпании. Только бы федеральные агенты до меня не добрались.
Айвори грациозно поднялась и, подойдя к чемоданчику кремового цвета, открыла его.
— Пусть доберутся, с этим ты сможешь все начать заново в другом месте.
И она наклонила чемоданчик так, чтобы Бейнсу были видны стопки стодолларовых купюр.
— У меня для тебя тоже есть кое-что.
— Ждала, что ты это скажешь.
Бейнс выволок большой ящик из-за тахты в гостиной. Открыв его, он водрузил статую Кали на низкий столик перед стеклянной стеной, открывающей вид на обрыв на фоне затянутого облаками горного хребта. Статуя показалась ему настоящей Богиней, величественно и таинственно парившей в небесах.
— Она потрясающа, — тихо и проникновенно произнесла Айвори.
— Сколько хлопот из-за куска глины, — сказал Бейнс. — Я рад, что сбываю ее с рук.
Айвори удалилась в спальню, чтобы привести себя в порядок. Вернулась она уже в слаксах и теплом свитере.
— Собираешься выйти погулять? — спросил Бейнс.
— Да нет. Просто немного прохладно, — ответила она.
— Сядь и выпей чего-нибудь. — Бейнс налил ей и себе бурбону. — Все-таки ты удивительно красивая женщина, — сказал он, передавая бокал. Никогда не забуду, какой сюрприз ждал меня в том заброшенном доме, где мы встретились. Я-то думал, что имею дело с мужчиной.
— Я была закутана в плащ.
— А под плащом — ничего. Никогда еще меня не соблазняли подобным образом.
— Но раньше ты не был владельцем Кали, — сказала Айвори.
Самолюбие Бейнса было слегка уязвлено, и он в сердцах произнес:
— Что говорить об этом глиняном чучеле! Кстати, кто это выкладывает за нее такие денежки?
— Никто. Она нужна мне. И моему народу.
Бейнс загоготал.
— Твоему народу? Где же это находится твой народ?
Она подняла на него спокойный взгляд.
— Моя родина в горах — в центральной части Цейлона. Статую сотворили руки моих предков, и теперь она по праву принадлежит их потомкам.
— Эта рухлядь?
— Советую тебе никогда не называть Кали так непочтительно.
— Ну вот, и ты туда же. Я дурачил недоумков, и они верили, что Кали волшебным образом доставляет им авиационные билеты. А ведь это делал я, каждую ночь собственноручно всовывая их статуе в пальцы.
— Но руки-то у нее вырастали?
— Это был конек Сардины. Так и не понял, как он это делал, но получалось у него хорошо. И психов удерживало в рамках.
— Дело вовсе не в индусе.
— Ты что, действительно веришь в эту чепуху? — Бейнс не старался скрыть удивление.
— В отрастающие руки, в ожидание возлюбленного, в необходимость постоянных жертвоприношений? Да, вижу, веришь.
— На самом деле ты ничего не знаешь, — сказала Айвори. — Я шесть лет охотилась за ней.
— Не думай, что приобрела нечто стоящее — тебя ждет разочарование. Только взгляни. Старый хлам, которому место на помойке.
Девушка подошла к нему сзади, обнимая за плечи.
