дом преграждали четыре огромных сундука.
— Быстренько несите их в машину, — распорядился Чиун своим высоким писклявым голоском.
— Что произошло?
— Людская злоба и недоброжелательность приняли поистине угрожающий размах. Мы должны спешить, пока сюда не нагрянул шериф и не обрушил на меня всю злобу, присущую белому человеку. Что ни говорите, Америка — расистская страна!
— Боюсь, мне не под силу поднять ваши сундуки, — сказал Смит.
— Придется. Вы же не хотите, чтобы Мастер Синанджу сам перетаскивал свой багаж? Что подумают люди? Ну же, скоренько! Я вам помогу, но вас никто не должен видеть.
Обещанная Чиуном помощь сводилась к тому, что он время от времени касался длинным ногтем сундука, раскачивающегося на плече у Смита. Сундуки заняли багажник и все заднее сиденье машины, так что Смит почти вслепую задним ходом выводил машину с подъездной дорожки.
— Что все-таки произошло?
— Кто-то все время названивал мне по телефону, — объяснил Чиун, расправляя складки на своем сером дорожном кимоно.
— Какое отношение это имеет к убийству? Какая связь между телефонным звонком и разлагающимися трупами?
— Во всем виноват Римо, — проворчал Чиун.
— Он вернулся?
Каждая новая реплика Чиуна запутывала Смита все больше и больше. Его охватила паника.
— Нет. Поэтому я и говорю, что он во всем виноват. Если бы он был дома, то придумал бы, что делать с трупами. Но он все не возвращается. Почему?
— Видимо, у него возникли какие-то дела. Он задерживается по собственной инициативе.
— О горе! — завопил Мастер Синанджу.
— О чем вы?
— Наверное, он заболел. С Мастерами Синанджу это случается через каждые пятнадцать поколений.
— Насколько я помню, это правило относится только к корейцам?
— Но ведь Римо кореец в душе, хотя он и не ценит этого, — сказал Чиун. — Вот его и одолел недуг Мастера.
— А что это за недуг?
— Ах, как я раньше не догадался! Вероятно, он возомнил, что сможет в одиночку установить на земле справедливость.
— Да, похоже на то, — подтвердил Смит.
Смит добрался до Чиуна вовремя. Если бы кореец расправился с целым полицейским управлением, было бы трудно избежать огласки. Замять такое дело не под силу даже КЮРЕ.
— Римо перешагнул критическую черту, — разглагольствовал Чиун. — Ему необходим отдых. Больше всего сейчас он нуждается в отдыхе и во мне. В первую очередь, конечно, во мне.
— Можно ли использовать его в таком состоянии для очень ответственной миссии? Это чрезвычайно важно.
— Для ответственной миссии? Но Мастерам Синанджу, все это время служившим вам верой и правдой, иногда необходимо восстановить связь с Космосом. Римо должен основательно заняться медитацией, поработать над дыханием. Он должен осмыслить пройденный путь и уже потом, закалившись душой и окрепнув телом, вернуться под знамена Императора Смита и довести его дело до победного конца.
Закончив эту тираду, Чиун торжественно взмахнул рукой с длинными ногтями.
— Видите ли, дело не терпит отлагательств. Могу ли я в таком случае прибегнуть к вашим услугам?
— Ваш покорный слуга всегда готов явиться по первому зову и выполнить любое поручение во славу Императора Смита.
— Отлично. Объект, который нам нужен, должен в скором времени прибыть в Америку. По нашим сведениям, он появится скорее всего в Нью-Йорке. В связи с этим вы должны находиться поблизости и...
— Боюсь, сейчас это невозможно. Сначала нужно поставить на ноги Римо, а потом уже заниматься всем остальным.
— Сколько времени для этого потребуется? — спросил Смит.
Когда-то его донимали боли в спине и врачи объявили, что против таких недугов медицина бессильна. Чиуну же потребовалось несколько секунд, чтобы навсегда избавить его от этой боли.
— Всего каких-нибудь пятнадцать лет.
— Я не могу столько ждать. Скажите, какую цену вы сочтете достаточной за свои услуги? Позволю себе заметить, однако, что вознаграждение, причитающееся вам за службу, регулярно доставляется в виде чистого золота в деревню Синанджу.
— Поэтому мы и находимся в вашем распоряжении, готовые вечно возносить вам хвалу! Правда, выполняя ваши поручения, Римо повредился в рассудке. Но мы в смирении своем рассчитываем, что этот ущерб будет возмещен.
— В настоящий момент Римо разъезжает по стране с человеком, которого по моему распоряжению должен был убить...
— С человеком, за убийство которого вы, конечно же, хорошо заплатили, — перебил его Чиун. — В таком случае Римо обязан выполнить ваше распоряжение.
— А он вместо этого расправляется с людьми, о которых я даже не упоминал.
— Безвозмездно?! — ужаснулся Чиун.
— Да. Римо не интересуют деньги, вы же знаете.
— До чего он докатился! Приобщившись к мудрости и мастерству Синанджу, он ведет себя как жалкий дилетант. О, сколь жестокая кара выпала на долю этого юнца, удостоившегося чести служить вам, милостивый Император Смит!
— Я рад, Чиун, что хотя бы в этом вопросе мы с вами единодушны, — проговорил Смит. — Как говорится, нет худа без добра.
Интересно, размышлял Смит, пустится ли машина шерифа за нами вслед? Интересно, сколько еще бессмысленных убийств совершит этот пожилой кореец при попустительстве Римо? И хватит ли у него, Смита, сил, чтобы и на этот раз спасти Америку?
Он смертельно устал. Может быть, бросить все к чертовой матери, свернуть с дороги и пустить машину с обрыва в реку? Холодные темные воды сомкнутся над ним, и он наконец обретет желанный покой...
Вдруг ни с того ни с сего Харолд Смит почувствовал себя бодрым, как летний день, свежим, как апельсиновый сок, который пил по утрам, и таким счастливым, каким не ощущал себя еще ни разу в жизни со времен своего детства.
Чиун убрал пальцы с его шеи, по которой разливалось приятное тепло.
— Вы позволили телесной усталости поработить ваш дух, — объяснил Чиун. — Ну, что вы скажете теперь?
— Все очень непросто, Чиун.
— Великим императорам всегда непросто жить на свете.
— Наверное, бесполезно напоминать, что я никакой не император. Передо мной стоит трудная задача, а я не могу достучаться до Римо.
— Все трудные задачи одинаковы. Они лишь по-разному формулируются в зависимости от эпохи.
— Вы хотите сказать, что в истории Синанджу уже случалось нечто подобное?
— Я убежден в этом. Вопрос лишь в том, сумею ли я распознать аналогию. Видите ли, в знании истории наша сила. Вот что необходимо усвоить Римо. Если бы он с должным почтением относился к нашей истории, он понял бы, что с ним сейчас происходит.
— Насколько мне известно, он никогда не питал особого интереса к этой стороне своего обучения.
— Он даже называл это каким-то ужасным словом.
— Мне очень жаль.
— И вот теперь все мы расплачиваемся за это, — продолжал Чиун. — Ну ничего, он скоро вернется. Я
