— А кто будет сажать самолёт?
— Вы не можете посадить?
— Я могу. Я знаю, что я могу. Я делал это на тренажёре, но я никогда не сажал самолёт без моего русского инструктора.
— Если вы делали это раньше, то сделаете и сейчас.
— Но не на авианосец.
— Вы сможете.
— Для этого нужна специальная тренировка.
— Я покажу вам, как это делается, — сказал Ремо.
— Как вы можете показать мне это, если сами не знаете, как?
— Я не говорил, что я не знаю, как, я только сказал, что не знаю, как летит самолёт.
— Это же не имеет абсолютно никакого смысла! — воскликнул пилот.
— Не беспокойся, — сказал Ремо. — Я всё сделаю. Ты только наведи самолёт на авианосец.
Но прежде чем достичь авианосца, они встретили на своём пути весь Шестой флот, который послал им навстречу свои самолёты. Американские лётчики попытались преградить им путь.
— Не думай о них. Не позволяй им сбить тебя с толку.
— Как я могу не думать о них?
— Я научу тебя, как обмануть их. Я также научу тебя, как посадить самолёт.
— Но ты сказал, что никогда не летал.
— Никогда, — подтвердил Ремо.
— Ты безумец.
— Я живой и собираюсь остаться в живых. А теперь главное, что ты должен делать, — это следить за небом.
— Мы встретили американские самолёты, которые пилотируются самыми лучшими в мире пилотами, за исключением, пожалуй, израильских. Мы встретились с высококвалифицированным врагом.
— Ты не делаешь того, что я сказал. Ты должен смотреть за небом. Наблюдай за небом. Чувствуй облака, чувствуй влажность, будет влажно — будет облачно.
— Да, я смогу сделать это.
— Дыхание. Думай о своём дыхании. Думай о дыхании и дыши.
— Я дышу. Хорошо. О, это хорошо!
— Конечно. А сейчас — не думай о самолётах.
— Я уже сделал это.
— Конечно, — сказал Ремо.
— Я не понимаю.
— Я предложу тебе не думать о жёлтых слонах. Но ты обязательно будешь думать о жёлтых слонах. Но когда я говорю тебе, чтобы ты думал о своём дыхании, ты автоматически перестаёшь думать о других самолётах.
— Да, это так.
— Твоё дыхание — это жизнь, — сказал Ремо. — Занимайся своим дыханием.
Ремо увидел, что плечи мужчины немного обмякли,
мускулы расслабились и сейчас он снова мог соображать. Ремо приказал ему выйти из облаков, а когда они увидели под ногами палубу авианосца, он внимательно следил за тем, чтобы избегать разговоров о приземлении и сделать палубу своим другом, а не источником террора.
Одним из наиболее сложных манёвров в авиации является посадка на качающуюся палубу авианосца, но пилот уже был внизу, прежде чем узнал это. Именно так — прежде чем он узнал об этом.
Их самолёт немедленно окружили солдаты Идры, которые были вооружены наподобие охраны дворца. Они рассправились бы с любым, кто дал бы для этого повод.
То же самое Ремо заметил и у ойупа. Это было делом рук Арисона. Он был уверен в этом.
А этот прекрасный авианосец мог выдержать любой шторм. Он был прекраснейшим творением человеческих рук — от стальных переборок до трапов. Странное тело Арисона не сможет здесь рассыпаться в пыль.
— Арисон. Арисон. Я хочу видеть Арисона, — сказал Ремо.
— А, генерала, — откликнулся один из солдат.
— Где он?
— Где бы он ни находился, он будет здесь. Мы никогда не знаем, где он, — сказал солдат.
Поскольку Ремо приземлился на самолёте Идры, его приняли за одного из русских советников. Ни один из них не поверил пилоту, что тот приземлился самостоятельно, без помощи инструктора. Они рассказали, что нашли новый путь борьбы, используя свою отвагу и не пользуясь машинами.
Ремо поискал ангар под палубой и нашёл американского капитана пленником в своей собственной каюте. Он обнаружил, что моряки были разоружены, но с ними хорошо обращались. Он обнаружил американских лётчиков и механиков под охраной, но нигде не нашёл мистера Арисона.
Наконец он развернул к себе солдата, служившего ему проводником, и сказал:
— У меня для вас плохая новость. Я — американец.
— Тогда умри, враг, — сказал солдат и навёл на него свой короткоствольный автомат, хорошо прицелился Ремо в живот и выстрелил.
Но он сделал это недостаточно быстро. Ремо опередил его и свалил ударом в голову.
— Мы сможем отбить этот корабль, — сказал он морякам, сидящим под стражей.
— Эти парни очень жестокие, — ответил один моряк.
— Такие же, как и вы, — сказал Ремо.
— Чёрт возьми, это правда.
Ремо освободил моряков и некоторых пилотов, встретившихся по пути. Сражение началось у главного ангара и перекинулось на контрольную башню. Ружейные пули рикошетили от стальных стен, сметая всё на своём пути. Обе стороны сражались с полудня до полуночи, когда последний идранец, выпустив последний патрон, бросился на моряка с гранатой. Граната выиграла.
В этот момент из динамика раздался голос:
— Мне нравится это. Вы прекрасные парни, я люблю вас. Вот они, доблестные бойцы.
Это был Арисон. По палубе невозможно было ходить, таким густым потоком лилась кровь. Большинство оставшихся в живых еле держались на ногах. Ремо спустился по окровавленной лестнице. Это была настоящая резня. Это было именно то, что имел в виду Чиун, когда говорил, что война — это бойня. Никто из сражающихся мужчин не мог больше контролировать себя, и никто из них уже не помнил, что они — солдаты. Это было больше похоже на лавку мясника.
Арисон улыбался. Ремо нашёл его в капитанской рубке.
— Вот это война, — сказал Арисон с усмешкой — широкой, как на параде.
— И это конец, — сказал Ремо.
Он не собирался сажать Арисона в тюрьму, ведь он не следователь. Ремо подвёл его к стальной стенке позади них и нанёс два прицельных удара в солнечное сплетение, но после второго удара Ремо показалось, что они снова находятся в индейском лагере.
Оба удара попали в цель.
Оба удара встретили железо. Но это не была сталь капитанской рубки. Ремо попытался нанести ещё один удар в голову и почувствовал, что его рука прошла насквозь через шлем с красным плюмажем на верхушке, так же как и раньше — через полированный стальной нагрудник.
Арисон снова исчез.
В Иерусалиме археологи, которым Ремо отнёс шлем для идентификации, датировали его первым веком до Рождества Христова. Такие шлемы были характерны для района Средиземноморья. Археологи чрезвычайно удивились, увидев современный шлем этого типа.
— Это новая марка. Здесь фабричное клеймо.
— Я вижу это.
— Сначала казалось, что это подделка. Но они пользовались методом изготовления, который был утерян в последующие столетия. Как они добились этого?
