— Ладно. Но разве не ты признавал, что твое родное селение Синанджу — не более чем куча навоза?
Чиун запыхтел.
— Римо! — Он был шокирован. — Я ничего такого не говорил! Я клеветы не потерплю!
— Признайся, ты рад тому, как все обернулось, и отныне с придирками будет покончено!
— Ни за что! Я старый человек, в учениках у меня безответственный белый, а достойного преемника нет! Такова моя горькая судьба, но я буду достойно нести свой крест. Я не стану жаловаться. Не стану сетовать, что из-за того, что ты не сумел родить сына, вынужден буду работать до конца дней, вместо того чтобы, как полагается, уйти на покой. Может статься, мне вообще придется трудиться вечно. Ни одного Мастера Синанджу еще так не обременяли на старости лет! Что ж, я не стану жаловаться!
— Дерьмо птеродактиля! — выругался в ответ Римо и, несмотря на душевную боль, улыбнулся.
