Чиун вдруг замер, тихо втянул в себя воздух и произнес:
– Ты встречался со Смитом?
– С чего ты взял?
– Мне сказал об этом запах лосьона после бритья. Таким лосьоном пользуется только Смит.
Проклятие, мысленно выругался Римо. Чиуна не проведешь. Смит пользовался уцененным лосьоном, производство которого прекратилось в 1972 году. Он купил себе на распродаже тридцатилетний запас, сэкономив девяносто восемь центов на каждом долларе.
– О'кей, – устало сказал Римо. – Не стану отрицать, я встречался со Смитом.
Чиун подозрительно прищурился.
– О чем ты с ним разговаривал?
– Так, личное.
– Что за личное такое, о чем ты не можешь рассказать своему приемному отцу.
– Отстань от меня, Чиун!
– Ты ничего лишнего не сказал Смиту?
– Успокойся, если я и упоминал имя Скуирелли Чикейн, то всего один раз.
– И по какому же поводу?
– Пока я там был, позвонил Президент и поинтересовался у Смита, не могли бы мы проводить эту деточку Скуирелли в Тибет.
– И что ответил шеф?
– Да успокойся ты! Смит отказал!
– Отказал?! Почему Смит отказал?! Решил, что мы не заслуживаем доверия? Или счел, что на тебя нельзя возлагать такую важную ответственную миссию? О Римо, Римо, ты опозорил наш род своей неспособностью!
– Ничего подобного! Смит полагает, что все, связанное с бунджи-ламой, не входит в компетенцию КЮРЕ.
– Нет?
– Нет. Куда прикажешь убирать твое сраное золото?
– Мое золото не сраное.
– Пожалуй, ты прав. Оно весит целую тонну.
– Потому и весит, что золото!
– Ладно. Куда отнести?
– Хорошо бы сложить его в комнате для медитации, чтобы я мог медитировать, сосредоточиваясь на его отличнейшем качестве.
– Не вешай мне лапшу на уши! Ты просто хочешь видеть его в одном месте.
– И это тоже.
Римо принялся таскать ящики вверх по лестнице, сразу по пять в каждой руке. Со стороны казалось, будто он с легкостью делает это. Он то и дело балансировал, чтобы не надорвать бицепсы.
Когда дело было сделано, Римо заявил:
– Я пошел спать. Устал как собака.
Из широких рукавов кимоно появились, чтобы тут же исчезнуть, острые ногти Чиуна.
– Ты не хочешь откинуть крышку? – спросил он вкрадчивым голосом.
– Нет.
– Ну раз уж ты так устал, я прощаю тебя.
– Спасибо, – бросил ученик, направляясь к двери.
– Не забудь принять душ! Ты пахнешь как белый.
– Я и есть белый.
– У тебя только кожа белая. Такая же, как и у нового бунджи-ламы.
Римо на секунду задержался.
– Если Скуирелли Чикейн и в самом деле бунджи-лама, значит, я кореец!
– Не спеши засыпать! – откликнулся Чиун. – Ибо ты как раз начинаешь обретать мудрость. Попробуй сосредоточиться на том, что ты только что высказал.
Уильямс хлопнул дверью с такой силой, что в доме все целую минуту ходило ходуном.
Мастер несколько мгновений молча смотрел на все еще подрагивающую дверь. Пергаментное лицо корейца сейчас сильно смахивало на маску, правда, темные карие глаза его блестели.
Он вошел в комнату для медитации, не обратив никакого внимания на ящики с золотом, заработанные
