— Слушаю, — отозвался Смит.
— Человек, которого я только что вскрывал, не Трэш Лимбергер. Настоящий Трэш сейчас на экране телевизора громко вещает о своей невиновности.
— У него есть трепанационное отверстие в черепе? Я имею в виду, у двойника.
— Есть.
— Для чего производится эта процедура?
— Обычно трепанацию применяют для лечения болезни Паркинсона посредством ввода эмбриональных мозговых клеток в пораженный мозг. Называется это трансплантацией мозга.
— Понятно. Еще для чего?
— Знаете, — задумчиво проговорил эксперт, — я слышал, что подобные операции применяются для пересадки мозговых клеток животных одного вида животным другого. В чисто экспериментальных целях. Весьма любопытно, что поведение и врожденные инстинкты могут передаваться в пределах разных видов.
— А в человеческий мозг можно ввести мозговые клетки животного?
— Такую попытку способен сделать только совершенно неэтичный безумец.
— Вы не ответили на мой вопрос, — резко произнес Смит.
— Если разрешить проблему отторжения, то да.
— Прав ли я, предполагая, что для такой операции требуется высокое мастерство и очень совершенное хирургическое оборудование?
— Да, конечно.
— Обнаружили еще что-нибудь?
— Этот человек был астматиком. В кармане у него нашли ингалятор, содержащий патрон с обычным антивоспалительным стероидом под названием вансерил.
— Вы уверены, что там вансерил?
— Так написано на патроне.
— Отправьте его в криминалистическую лабораторию ФБР, пусть сравнят с имеющимся у них образцом. Содержимое должно оказаться идентичным.
— Сейчас.
— Спасибо, — отозвался Харолд В. Смит и положил трубку. Телефон тут же зазвонил снова.
— ФБР. У нас в картотеке нет отпечатков пальцев бостонского стрелка.
— Жаль.
— Но водительские права из штата Калифорния, обнаруженные у покойника, подлинные. Это действительно Алек Джеймс Хайделл. Мы сейчас работаем над этой информацией.
— Свяжитесь со мной сразу же, как только выясните что-нибудь существенное.
Заговор в примерных очертаниях поражал своими масштабами. Хирургические операции, копия «ВФМ-1» — целое состояние было истрачено на то, чтобы устроить покушение. Но для чего? И почему все снималось на пленку?
В дверь просунул голову Римо Уильямс.
— Как успехи?
Смит потер усталые глаза.
— Требовались целое состояние, чтобы организовать этот заговор, и целая армия людей, чтобы проводить его в жизнь. Как можно спланировать подобную операцию без утечки информации или предательства? Ничего не понимаю.
— Кстати, о понимании. АТК объявил, что в эфир вот-вот выйдет Пепси Доббинс и все разоблачит.
— Пепси Доббинс... — задумчиво произнес Смит. — Говоря о винтовке «манлихер-каркано», она ссылалась на источник в секретной службе. Хотелось бы его отыскать.
— Я бы предложил выжать из нее правду, однако Чиун ей все о нас выболтал.
— Ничего подобного, — произнес скрипучий голос.
Мастер Синанджу, насупившись, но, как всегда, грациозно вошел в комнату.
— Я ничего не говорил об организации, о проницательный император!
Смит вздохнул.
— Не могу отделаться от мысли, что мотив кроется в буквах эр-икс, нацарапанных на гильзе, оставленной после выстрела в Бостоне.
— Но зачем заговорщикам признаваться в устройстве этой засады? — удивился Римо.
— Чтобы посеять страх в сердцах врагов, — ответил Чиун. — Это очевидно и логично.
Смит сдержанно покачал седой головой.
— Никто в здравом уме и твердой памяти не осмелился бы взять на себя такую ответственность. Возмездие было бы грозным. Нет, должно быть, истинное назначение этих букв — отвлечь подозрения от настоящих заговорщиков.
— Куда — к медицинской промышленности? — спросил Римо.
— К противникам реформы здравоохранения, — ответил Смит.
— Каким? К Гиле Гинголду и Трэшу Лимбергеру? Нет. Я в это не верю. Их подставили.
— Да, головоломка не из простых, — признал Харолд В. Смит. — Извлечь бы какой-то смысл из этих букв.
Наверху, в жилых помещениях Белого дома, недоступный взгляду в окна, Президент, сидя за столом, выводил буквы RX на листе бумаги.
Он переставлял их и так, и сяк, но они продолжали насмехаться над ним своей загадочной непостижимостью.
— Найти бы во всем этом хоть какой-то смысл, — пробормотал он.
— Для начала объяснись со мной, — сказала Первая леди. Она только что вошла.
Президент повернулся к ней.
— Что именно объяснить, милочка?
— "Милочка, милочка..." Я заглянула в федеральный справочник по организациям. Там нет никакого комитета юристов и репатриантов...
— Может, отложим это, а? Я пытаюсь разгадать тайну.
— Надоел ты мне со своими тайнами, — огрызнулась Первая леди, заглядывая ему через плечо. — Что это за буквы?
— Их обнаружили нацарапанными на стреляной гильзе в Бостоне. Но никто не может понять, что они означают.
— Может, это инициалы какого-то старого политического соперника? — предположила Первая леди.
— Вряд ли. Приходит в голову только то, что это медицинский символ слова «рецепт». Ну и что?
— Может, какое-нибудь близкое по смыслу слово. Ну, знаешь, логическая цепочка.
— Хорошая мысль. — Президент принялся писать. — Рецепт. Лекарство...
Первая леди щелкнула пальцами.
— Лечение, средство![2]
Президент Соединенных Штатов оцепенел. Из-за двери послышался голос пресс-секретаря:
— АТК намерена передать специальное сообщение. Похоже, важное.
Первая леди схватила пульт дистанционного управления и включила телевизор, стоящий на книжном шкафу.
Экран вспыхнул, появилась впечатляющая Пепси на фоне задника с изображением Белого дома.
— Я думала, прессе запрещено появляться на Пенсильвания-авеню, — недовольно буркнула Первая леди.
Президент направился к ближайшему окну, но супруга оттащила его назад.
— Хочешь, чтобы снесли твою дурацкую башку?
— Это Пепси Доббинс, — послышалось из телевизора. — Я стою перед напоминающим мавзолей нервным центром руководства страной. После мрачных дней Хьюстона...
Голос за кадром произнес:
— Пс-ст. Далласа.
