Боб протянул руку к изолированному рычагу.
— Я опущу мост.
— Не надо. Затащим мерзавцев в камеру и жикнем их кислородом!
Римо расколол очередную коленную чашечку, переступил через поверженного противника и огляделся по сторонам, ориентируясь на местности.
Ветер дул с северо-востока. В той же стороне располагалась масса неподвижного воздуха, которую мог создать только такой крупный объект, как Дворец Чародея.
Римо обернулся, чувствуя присутствие учителя.
— Чиун! Шевели ногами. Дворец находится вон там.
— Минутку, — ответил Чиун, и в тот же миг послышался зловещий хруст сломанной человеческой кости и треск раздавленного пластика. — Я должен покончить с этими мерзкими устройствами.
— Ничего подобного. Просто ты не хочешь связываться с Сэмом.
— Не свались в ров.
— Еще чего, — отозвался Римо и помчался по мосту. Он чувствовал запах воды в канаве, запах деревянных досок, все еще влажных после недавнего дождя, и эти ощущения помогли ему преодолеть мост и пробраться в прохладные дебри замка.
Здесь не было ни охраны, ни препятствий. Римо бежал, напрягая все свои чувства, готовый отреагировать на любой щелчок, скрип или гул электрической машины, распознать ловушку или западню.
К его удивлению, путь был совершенно свободен.
С той поры, когда он был здесь в последний раз, у него сохранились воспоминания об алюминиевой спиральной лестнице, ведущей вниз. Оттуда тянуло холодом и сыростью, что помогало обнаружить вход.
Римо остановился на верхней ступеньке и прислушался. Засады не было. Во всяком случае, признаков человеческого присутствия он не уловил.
Римо стал спускаться вниз, холодея при мысли о предстоящем...
— Директор! Противник спускается в Утилдак!
Дядя Сэм повернулся к замершим в ожидании мушкетерам.
— Итак, наступил момент истины. Где мой храбрый доброволец?
Вместо ответа мушкетеры зашаркали ногами, виновато отводя глаза.
— Проклятые лодыри! За что вам платят деньги?
— Мы боимся этого парня, — ответил один из них. — Вы только посмотрите, что он сотворил с флоридцами!
Дядя Сэм несколько раз стиснул свой механический кулак из нержавеющей стали. Пальцы его жужжали, словно крылья железной бабочки.
— Если вы сию же минуту не выберете добровольца, я сделаю с вами кое-что похуже.
— А если мы пойдем все вместе? — выпалил один из мушкетеров.
Дядя Сэм удивленно моргнул.
— Все вместе?
— Ну да. Так у нас будет больше шансов.
— Пусть идут все, кроме инженера, — бросил Боб через плечо. — Он нам еще понадобится.
— Удачи вам, ребята, — сказал Сэм, провожая мушкетеров, покидавших комнату с мрачными лицами. Когда за ними закрылась дверь, он повернулся к племяннику и прошипел: — Включи камеры в коридоре. Я хочу посмотреть, чем все кончится.
На экране появился худощавый скуластый мужчина. Он шагал по коридору, беззаботно помахивая руками.
— На вид — самый обычный парень, — пробормотал Боб Бисли.
— Не знаю, кто он такой, но ему от меня не уйти.
Боб судорожно вздохнул.
— А вот и наши славные мушкетеры, — добавил Дядя Сэм.
Римо услышал звук шагов. Он насчитал шесть ног. Из-за поворота осторожно выступили люди. Сердца их бились учащенно, но не так, как если бы они собирались нападать. Римо не почувствовал запаха пороха, а значит, у них не было оружия, которого следовало бы опасаться.
— Прочь с дороги, и я вас не трону, — предупредил Римо, приближаясь к толпе.
— Вы ищете Сэма Бисли? — спросил чей-то голос.
— Да.
— Третья дверь.
— Направо, — добавил второй голос.
— Ошибиться невозможно, — ввернул третий.
— Кто вы?
— Бывшие сотрудники корпорации Бисли.
— Бывшие? С каких пор?
— С тех самых... Мы уволились. Это произошло минуту назад.
— А как я узнаю, что это не ловушка? — спросил Римо.
— Нам велели заманить вас в западню.
— Какую западню?
— В камеру ЖИК. Туда, где хранится жидкий кислород. В конце коридора.
— Что-то вы, ребята, уж очень откровенны.
— Вы сделали бы то же самое, кабы поработали у этих бессердечных акул.
— Премного благодарен, — отозвался Римо и пошел дальше.
— Изменники! — взревел Сэм Бисли, ударяя в пол своей стальной клюкой. — В чем дело? Ведь я — Дядя Сэм! Я, можно сказать, вырастил и выпестовал этих неблагодарных подонков!
— Они уже давно проявляли недовольство, — сообщил Боб. — С тех самых пор, когда вы запретили компенсировать инфляцию.
Дядя Сэм уставился в затылок племяннику и вдруг, взвизгнув стальными пальцами, ухватил прядь его волос и резко запрокинул голову Боба, чтобы заглянуть ему в лицо.
— На чьей ты стороне?
— На вашей. Дядя. И вы отлично это знаете.
— Докажи.
— Как?
— Тебе повезло, ты здорово похож на меня. Замани этого человека в камеру ЖИК.
— Но... э-э-э...
Сэм отпустил волосы Боба и скомандовал:
— Выполняй!
Боб задрожал всем телом и, выскочив из кресла, попятился к двери зала управления.
— Я не подведу вас. Дядя!
— Не подведешь, если не хочешь, чтобы я нарезал твоих сопляков ломтиками и подал их к столу.
Дверь с шипением отворилась и тут же захлопнулась. Дядя Сэм занял кресло, в котором только что сидел его племянник.
— Как дела с пультом? — хриплым голосом осведомился он, оглянувшись через плечо.
— Я исправил кнопку оранжевого, — сообщил инженер.
— Как только починишь суперзеленый, дай мне знать, — кивнул Сэм. — Французы вот-вот закончат перегруппировку сил, и я не смогу отогнать их этими вашими пастельными тонами.
— Слушаюсь, директор.
Мастер Синанджу повернулся на звук сердцебиения и прицелился туда, где, насколько он знал, располагался живот преградившего ему путь противника. Ноготь мизинца погрузился в человеческую плоть с легкостью иглы, воткнутой в масло. Бесплотный голос сказал: «Э-экк».
Чиун рассек брюшную полость противника знаком Синанджу — перечеркнутой наискосок трапецией — и бросил невидимого врага лежать в куче дымящихся внутренностей.
