своевременно делающих взносы государств, независимо от того, кто ими правил — президент, деспот или клоун.
Поскольку абсолютно все государства дорожили своими дипломатами, комплекс зданий ООН никогда не подвергался и не будет подвергаться никаким террористическим нападениям.
Так и разъяснили сержанту Ли Мейсу, когда его принимали на службу в охрану ООН.
— Работа — не бей лежачего! — заверил его начальник охраны.
— Отлично. Я согласен!
— Я знал, что ты не откажешься.
Дело действительно оказалось простым, но очень и очень скучным. К тому же все время приходилось участвовать в бесконечных и довольно нудных церемониях, да еще притворяться, что не замечаешь, как улыбчивые дипломаты из третьих стран, одетые в дашики, тобы, саронги, сари и прочие экзотические костюмы, так и норовят стянуть из туалетных комнат полотенца и даже сантехническое оборудование, не говоря уже о сиденьях унитазов.
Сержант Мейс с облегчением вздохнул, после того как в здание Генеральной Ассамблеи вошел последний представитель.
И тут он заметил старого низкорослого азиата в ярко-красном кимоно. Как ни старался сержант, никак не мог его вспомнить. Возможно, старикашка был одним из многочисленных помощников?
— Чем могу служить, сэр?
— Отойди-ка в сторонку! Я проделал долгое путешествие, чтобы держать речь перед этим досточтимым собранием.
— Должно быть, вы ошиблись. Насколько мне известно, сегодня на Генеральной Ассамблее с речью выступает сам Генеральный секретарь.
— Я — Верховный мастер Синанджу и по рангу намного выше любого секретаря, пусть даже он генеральный.
Сержант Мейс изумленно уставился на старика.
— Какую страну вы представляете?
— Синанджу.
— Такой страны я не знаю, сэр.
— Это вовсе не страна. Страны появляются и исчезают, а Синанджу вечно, даже если некоторые неблагодарные отвергают возможность возглавить Дом Синанджу.
— Так это всего лишь дом?
— Ты мешаешь мне пройти, я только попусту теряю время.
— Извините, но, если вы не являетесь ни представителем, ни его помощником, я не могу позволить вам войти. Таков порядок в целях безопасности. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Так ты охранник?
— Я охраняю эту дверь.
— Тогда позволь мне научить тебя, как следует охранять вход в важные палаты.
Низенький старичок азиат знаком попросил сержанта Мейса наклониться, чтобы тот внимательно выслушал его совет.
Сержант решил не противиться, потому что использование силы в подобных ситуациях в охране ООН не приветствовалось. Он послушно наклонился, и старик слегка коснулся его торса.
Мейсу на миг показалось, что его пронзило раскаленное острие. Жгучая боль распространилась по всей пояснице, а потом и по всей спине, и теперь охранник уже не мог распрямиться.
— Что-то случилось с моей поясницей, — жалобно простонал он.
— Давай помогу, — предложил старичок и, взяв сержанта за руку, отвел его в ближайший мужской туалет.
— Зачем? Мне вовсе не нужно в туалет! — запротестовал тот.
Но азиат быстро затолкнул его в кабинку и запер дверь на щеколду.
— Тебе нездоровится, — негромко проговорил он.
— Выпустите меня отсюда!
— Надо было сразу впустить меня, мастера Синанджу, в это здание! Вперед наука! Теперь ты знаешь, как надо охранять вход!
И сержанту Мейсу, который все еще был не в состоянии распрямиться, пришлось, стиснув зубы, ждать, пока кто-нибудь не освободит его.
Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций сдержанно гудела в ожидании появления на зеленом мраморном подиуме, осененном голубой эмблемой, своего Генерального секретаря.
Когда же на подиум забрался старик азиат небольшого росточка и быстро залопотал что-то на не понятном никому языке, собравшиеся представители схватились за наушники, надеясь услышать перевод. Однако перевода не было.
— Что он говорит? — спросил представитель Италии.
— Понятия не имею, — ответил его бразильский коллега.
— На каком хоть языке? — поинтересовался представитель Норвегии.
Этого, похоже, не знал никто.
Потом представитель Суринама заметил, что его коллега из Республики Кореи внезапно сильно побледнел, в то время как представитель Корейской Народно-Демократической Республики расплылся в широкой, от уха до уха, улыбке, и в узких щелках его темных глаз загорелось искреннее удовлетворение.
— Вроде бы старик говорит по-корейски, — пробормотал соседу представитель Суринама.
Предположение мгновенно облетело всех собравшихся. Тем временем невысокий азиат продолжал вещать своим скрипучим, но в то же время чрезвычайно зычным голосом. Он был столь мал — его подбородок едва виднелся над кафедрой, — что это придавало ему забавный вид говорящей головы.
Когда представитель КНДР стремительно направился к выходу, его коллега из Южной Кореи внезапно замахнулся на него кулаком, но промазал. Тут уж представитель КНДР решил дать обидчику сдачи.
В проходе моментально началась потасовка, но ни один из присутствующих в зале вмешиваться не стал. Все напряженно вслушивались в зазвучавший наконец в наушниках перевод с корейского.
Очень скоро и другие представители бросились к выходу. В проходах началась давка, потом свалка с применением кулаков. Люди размахивали кулаками направо и налево, швыряли друг в друга стульями. Как выяснилось, у каждого нашелся враг, которому хотелось наподдать как следует.
Посреди всеобщей рукопашной внезапно появились совершенно сбитый с толку Генеральный секретарь и его заместитель по миротворческим операциям. Пораженный столь открытым скандалом и самой настоящей дракой представителей ООН, он, правда, ничем не выдал своих эмоций. Переглянувшись друг с другом, Генеральный секретарь и его заместитель одновременно пожали плечами.
Когда мимо них, спотыкаясь, прошел представитель Ирана, потерявший где-то свой тюрбан, Генеральный секретарь попытался его остановить.
— Что здесь происходит?
— Не знаю, я не слышал его речи.
— Тогда почему вы ввязались в драку?
— Посланник Израиля под руку попался. Мне всегда хотелось дать ему в морду! Вот случай и представился...
Мимо проковылял представитель Ирака с усами, как у Саддама Хусейна. Генеральный секретарь преградил путь и ему:
— Кто это вас так разукрасил? Наверное, представитель Израиля?
— С чего вы взяли?
— Однажды, во время Шестидневной войны, израильтяне точно так же поступили с моей страной, — холодно ответил Анвар Анвар-Садат.
Пытаясь пробраться вперед, Генеральный секретарь вынужден был расталкивать дерущихся, раскрасневшихся и вспотевших дипломатов. Его прозрачные глаза неотрывно смотрели на подиум. В какой- то момент ему удалось увидеть маленького колоритного старичка, уходившего через боковую дверь.
