но любопытство снедало их.
В полдень Риган вручили букет из пятнадцати роз, и к стеблю каждой была приколота записка.
После этого она решила скрыться. Но можно было подумать, что весь город сговорился против нее. За пять минут до каждого часа или половины часа неизменно находились люди, которым нужно было сказать ей нечто важное, поэтому когда приносили очередной букет, ее видели все.
В четыре часа ей преподнесли двадцать три розы.
— Всего получается двести семьдесят шесть, — объявил хозяин лавки и мелом написал эту цифру на стене рядом со стойкой буфетной.
— У вас сегодня нет покупателей? — спросила Риган многозначительно.
— Ни единого, — ответил он с улыбкой. — Они все здесь. — Он посмотрел на забитую людьми буфетную. — Кто готов поспорить со мной насчет того, когда это закончится?
Повернувшись, Риган вышла из буфетной и сунула охапку цветов в руки Бренди.
— Розы? — удивленно спросила Бренди. — Какой замечательный сюрприз. Кто же их послал?
Риган поджала губы, насупилась и пошла дальше. Она не могла недооценивать Тревиса, который возбудил такой интерес к розам. Конечно же, у жителей городка были более важные дела, чем целый день сидеть в гостинице и смотреть на то, как она пополняет свою коллекцию роз. Конечно, он нанял всех ребятишек в городе, чтобы доставляемые Риган цветы вызвали интерес их родителей. В семь часов ей прислали двадцать девять роз, в восемь — тридцать одну. К девяти роз было пятьсот шестьдесят одна — всех цветов, которые только существуют в природе. Записки Тревиса с теми же словами лежали у нее в карманах, в ящиках стола, в шкатулке на туалетном столике, в медной сковородке на кухне. Хотя она и роптала, но не могла выбросить ни одной из них.
К десяти она попыталась понять, будет ли когда-нибудь этому конец. Она устала, ей хотелось одного — лечь в кровать и забыться в покое.
Как только она подошла к двери своей комнаты, еще один ребенок сунул ей в руки букет из тридцати пяти роз. Закрывшись в комнате, она тщательно собрала все записки, прочитала их и сложила в ящик рядом со своим бельем. «Тревис», — прошептала она, больше не ощущая усталости. Теперь наконец она могла насладиться розами.
Кто-то — несомненно, Бренди — принес в комнату несколько ваз с водой, и в одну из них Риган поставила цветы. За этим занятием она вспомнила, как в последний раз он подарил ей цветы в брачную ночь.
Она продолжала посмеиваться, когда в половине одиннадцатого принесли тридцать шесть роз. Цветы принесли и в одиннадцать, и в половине двенадцатого. В полночь Риган, зевая, открыла дверь на стук, и вошел преподобный Уэнтворт из церкви Скарлет Спринте.
— Войдите, прошу вас, — вежливо пригласила она.
— Нет, мне пора домой. Я уже давно должен был бы спать. А пришел я передать вам это.
Он вручил ей длинную узкую белую коробку, внутри которой Риган обнаружила изящную, тонкую, нежную розу из хрусталя с листьями бледно-зеленого цвета. К ней была прикреплена серебряная ленточка с надписью: «Риган, выходи за меня замуж. Тревис.» Риган утратила дар речи, ей было страшно прикоснуться к хрупкой и невероятно красивой стеклянной розе.
— Тревис так надеялся, что она вам понравится, — произнес преподобный Уэнтворт.
— Где он взял ее? И как смог привезти в Скарлет Спринте?
— Это, дорогая моя, известно одному мистеру Стэнфорду. Он только попросил меня отнести ее вам сегодня в полночь. Разумеется, когда коробку принесли и вскрыли, мы с женой э — э — э… не могли не полюбопытствовать. Ну, а теперь мне пора идти. Спокойной ночи.
Риган не слышала его. Рассеянно закрыв дверь и на секунду прислонившись к ней, она не сводила глаз с изысканной и великолепной хрустальной розы. Сдерживая дыхание, боясь разбить подарок, она поставила розу в небольшую вазу на столик около кровати рядом с первой живой розой, присланной Тревисом. Раздеваясь, она все смотрела на них, и когда подошла к кровати, можно было подумать, что лунный свет освещает только эти розы. С улыбкой она заснула.
На следующее утро она проснулась поздно, в восемь часов. Бросив взгляд на розы, она улыбнулась им, выпрыгнула из кровати и схватила свой халат. Один рукав его был подогнут, и когда она распрямила его, оттуда выпал листок голубой бумаги. Он упал на пол надписью вверх, и Риган прочитала: 'Риган, выходи за меня замуж. Тревис. '
Она поспешно сунула листок в карман, отметив при этом, что ни одна из полученных накануне записок не была на голубой бумаге.
В комнате Дженнифер было пусто. Девочка нередко просыпалась рано и уходила на кухню, дожидаясь, когда мать проснется.
По-прежнему улыбаясь, Риган вернулась в свою комнату и стала одеваться. Она уверовала в то, что сегодня появится Тревис, опустится перед ней на одно колено и попросит стать его женой. Возможно, именно возможно, она согласится. И она громко рассмеялась.
Но смеяться она перестала, когда обнаружила в подоле платья еще одну записку на голубой бумаге. Секунду поколебавшись, она с подозрением рассмотрела ее, а потом быстро повернулась и стала проверять шкаф.
Записки на голубой бумаге были повсюду — в туфлях, в платьях, в ящиках, в нижних юбках и куртках, даже под подушкой!
«Да как он посмел!» — возмутилась Риган, с каждой найденной запиской распаляясь все сильнее. Как он смеет нарушать ее уединение! Если Тревис сделал это не сам, значит, он нанял кого-то другого, а тот залез в ее вещи и повсюду разложил записки. Когда же это произошло? Несомненно, некоторые из них появились ночью, потому что даже в платье, которое было на ней накануне, скрывались три записки.
Рассердившись, она вышла из комнаты и направилась в контору. На первый взгляд здесь все было на месте. К счастью, она каждый вечер запирала ее на ключ.
Сев за рабочий стол, она не сразу заметила тонкую нитку, натянутую поперек кожаной подставки. Она с подозрением поджала губы и проследила за нитью — она вела вниз, к ножке стола, и скрывалась за ней. Опустившись на четвереньки, Риган полезла под стол. Ей пришлось лечь на спину, чтобы добраться до того места, где к нижней крышке стола была приколота записка, написанная громадными буквами:' Рыгая, выходи за меня замуж. Тревис'. Скрипнув зубами, она сорвала ее и разодрала на мелкие кусочки. В комнату вошла Бренди, держа в руках несколько дюжин листков голубой бумаги.
— Вижу, и здесь он побывал, — весело заявила Бренди.
— На этот раз он слишком далеко зашел. Это мой кабинет, и у Тревиса нет никакого права входить сюда без приглашения.
— Не хотелось бы злить тебя еще больше, но в сейфе ты смотрела?
— Господи!.. — Риган смолкла. Только у нее были все три ключа к сейфу. Другой набор хранился в подвале банка в ста милях к югу. Даже Бренди никогда не открывала сейф гостиницы и не знала, как и в какой последовательности пользоваться ключами; во всем этом она полагалась на Риган.
Риган стремительно подошла к большому сейфу и принялась открывать его, на что требовалось немало времени. Когда она распахнула последнюю дверь, оттуда выпала широкая голубая лента. Стиснув зубы, Риган медленно подняла ее. В глазах ее заполыхал огонь, она сразу увидела, что там написано. Даже не читая, она схватила ленту и бросила ее в мусорную корзину.
— Как ты догадалась? — спросила она, выпрямляясь.
Бренди смутилась и слабо улыбнулась.
— Надеюсь, ты уже подготовлена. Похоже, когда вчера здесь собрались все жители и когда лавки были закрыты, некто, а может быть, целая армия таких «некто», разбросала эти предложения на голубой бумаге по всему городу. Доктор нашел одну из них в своей сумке и четыре в кабинете. Уилл, хозяин лавки, нашел у себя шесть штук, а кузнец… — она подавила смех. — Он взял лошадь за копыто и нашел одну из голубых лент под подковой. Риган села.
— Продолжай, — прошептала она.
— Некоторые из жителей это восприняли хорошо, но некоторые очень недовольны. Адвокат нашел записку в своем сейфе и теперь угрожает подать в суд. Но вообще все смеются и хотят познакомиться с Тревисом.
