пустил этот слух.
— Значит... ничего такого не было?
Одри подбоченилась, уперев одну руку в бедро, а другой взявшись за поручень.
— Неужели я похожа на ископаемое, Рентой?
— Ничуть.
— То-то же. Мы с Саффордом работаем вместе, и мы друзья. За последние три года мы появлялись на людях вдвоем едва ли с полдюжины раз. Он очень любезный человек, понимаете? И совершенно безобидный.
— Судя по всему, вам надоели его безобидность и любезность.
— А кому они не надоедают? — Одри вновь приблизилась к Римо, обдав его жаром своего тела.
— Что ж, Чалмерс всегда к вашим услугам.
— Меня не привлекают особи чужого вида. — Одри запнулась и посмотрела в глаза Римо. — А вы... Вы не... Я хочу сказать...
— Что «не»?
Одри подняла руку и взмахнула ладонью, расслабив запястье.
— Вы сами знаете.
Настала очередь Римо рассмеяться.
— В последнее время — нет, — ответил он.
— Да, я так и поняла, — сказала Одри, прижимаясь к Римо бедром на тот случай, если он не заметил настойчивого натиска ее груди. — Женщины хорошо в этом разбираются.
— Интуиция, — заметил Римо.
— И это тоже.
— А что же доктор Стокуэлл? Он знает, что вы — лишь друзья?
— Должен бы. Во всяком случае, между нами ничего не было.
— Порой мужчина видит то, что ему хочется видеть.
— Уж не знаю, что он видит, но я ничего ему не показывала. Я не отвечаю за воображение других людей.
— Я бы не хотел менять предмет разговора...
— Так не меняйте.
— Позвольте все же чуть-чуть отклониться от темы.
Одри недовольно надула губы.
— Что ж, если без этого не обойтись...
— Я хотел спросить о динозаврах.
— Ясно. Вы хотите узнать, верю ли я в то, что мы найдем затерянный мир? — Одри улыбнулась и покачала головой. — Честно говоря, не верю.
— И все же вы здесь.
— Да, я здесь, черт побери. Когда вы в последний раз заглядывали в аудиторию, Рентой?
— Давно.
— Я провожу семинары для студентов четыре дня в неделю, — продолжала женщина. — Я знаю, мои занятия нельзя назвать очень уж напряженными, а платят совсем недурно. В конце концов наш университет — это вам не захолустная школа, где ученики ходят с пистолетами. Я не жалуюсь... впрочем, нет. Жалуюсь. Но без особой горечи. Меня заела скука, Рентой. Каждые год-полтора я публикую очередной отчет о следах доисторического прошлого, играю в кабинетную политику. Но сейчас... Это ведь настоящее приключение. Подумать только, а вдруг мы найдем что-нибудь интересное?
— Например, полезные ископаемые, — подсказал Римо, забрасывая наживку.
— Мне и в голову не приходило сравнивать себя с вольным старателем, но, может быть, вы правы, — отозвалась Одри. — Вы отправляетесь на поиски и что-то находите либо возвращаетесь домой с пустыми руками. Но по крайней мере вы что-то делаете.
— Вы слишком молоды, чтобы пускаться во все тяжкие, — заметил Римо.
— Я не так уж молода, но за комплимент спасибо.
— Это не комплимент.
— Полагаю, вам трудно понять меня, не побывав в моей шкуре. Ведь вам, чтобы развлечься, достаточно подоить своих змей.
Римо улыбнулся.
— Заведите себе хобби, — предложил он.
— У меня есть хобби, — ответила Одри. — Но оно требует осторожности. Якшаться со студентами — упаси Бог! А к большинству своих коллег я бы не подошла и на пушечный выстрел.
— Что ж, если у вас такие чрезмерные запросы...
— Вы были бы удивлены, узнав, какой я гибкий человек, — сказала Одри.
— Возможно.
Их внимание привлек всплеск у берега и длинный чешуйчатый хвост, уходящий под воду.
— Так вы говорите, здесь нет крокодилов?
— Имея дело с живыми существами, нельзя забывать о том, что они не подчиняются выдуманным правилам, — промолвил Римо.
— От этого жизнь становится лишь интереснее, — подхватила Одри. — По каким правилам играете вы, Рентой?
— Живи сам и давай жить другим, — сказал Римо. — Все, что происходит вокруг...
— Вы женаты? — прервала его Одри.
— Ну... есть одна на примете.
— Мне кажется, вы до сих пор... обладаете определенной свободой выбора.
— Как и все мы... пока не умрем.
— Я удивлена.
— Отчего же?
— Таких мужчин, как вы, женщины стремятся привязать к себе навсегда.
— Так поступает большинство женщин, во всяком случае, многие. Их принуждает к этому особый инстинкт.
— Я — не большинство, — сказала Одри.
— Я уже заметил это.
— Мне нравятся мужчины с чувственной натурой. Мужчины, способные взволновать женщину.
— Неужели это трудно?
— Вы не поверите, но это так. В моей жизни бывало немало таких, знаете... бум, бам, спасибо, мадам.
— Отвратительно.
— Но это не значит, что я недотрога.
— У меня и в мыслях не было считать вас недотрогой.
— Порой это даже забавно — короткий, ни к чему не обязывающий роман.
Римо улыбнулся и покачал головой.
— Я в этом не разбираюсь.
— Вы очень много потеряли, — заявила Одри. — Вам нужен хороший учитель.
— Я отдаю все свои силы работе.
— Нуда, конечно. Работа, и ничего, кроме работы.
— Вы попали в точку.
Левая рука женщины скользнула под поручень и скрылась из виду. Ее теплые пальцы легонько погладили застежку брюк Римо.
— Вы тоже.
Послышался свист, и «Баби Кали» резко свернула к берегу, направляясь к прогнившему деревянному пирсу. Там стояла белокожая монахиня лет пятидесяти в окружении туземцев.
— Пойду проведаю Саффорда, — сказала Одри. — Вернемся к нашему разговору позже.
— Жду с нетерпением, — отозвался Римо.
