Джон обомлел. Казалось бы, в свете последних событий немудрено было совсем потерять способность удивляться, но слова девушки едва не добили его. Может, чего-то подобного и следовало ожидать… Призрак, воспитывая Джона, уже в детстве привил ему вполне рационалистическое отношение к таким вещам, которые другой человек охотно обозвал бы выдумкой. Однако сейчас верить в услышанное почему- то очень не хотелось. Дело было даже не в самих словах. А в том, что девушка говорила на чистейшем староанглийском. Ошибки быть не могло, призрак хорошо обучил Джона старому наречию.
— Ну? — Лезвие кинжала пощекотало Джону горло.
— Да, мне все понятно, леди. Во всяком случае, мне понятны ваши слова, но не более…
— Что это за талисман? — грозно спросила девушка.
Кажется, она слишком часто слышала слова «пощекотать ножом» и воспринимала их буквально.
— Дай мне талисман, и я его выключу, — сказал Джон и поправился на всякий случай: — То есть попрошу его замолчать.
Ни грана доверия в глазах девушки не читалось, однако, не выпуская кинжала из руки, она принялась возиться с браслетом. Джон, не делая резких движений, осмотрелся.
Его меч, разумеется, лежал теперь за спиной незваной гостьи. На траве у ее ног красовались бумажник, блокнот и золотая ручка. Перстень с гербом Рэдхэндов украшал срединный перст юной нахалки.
Вообще-то она была хороша собой. Волнистые темно-русые волосы, глубокие карие глаза, гибкая, спортивная фигурка. Но настроение у Джона было отнюдь не «эстетическим», так что внешние данные грабительницы не задержались в сознании. Взяв у нее часы, он нажал на кнопочку. Мелодия смолкла, и Джон застегнул браслет на своем запястье.
— Эй! — возмутилась девушка. — А ну-ка верни!
— Ты настаиваешь? — небрежно спросил Джон. — Разве ты не знаешь, что этот талисман нельзя носить женщинам? Или ты хочешь, чтобы он каждое утро издавал эти мерзкие звуки, от которых можно легко сойти с ума?
— Оставь себе, — фыркнула девушка с видом благотворительницы, раздающей милостыню на паперти. Хотя вид у Джона наверняка был сейчас подходящий. Даже не видя себя со стороны, он живо представлял, во что превратился его костюмчик после ночевки под открытым небом.
И хоть бы она чем-то намекнула, что все происходящее — просто милая шутка! Но нет, если это и ролевая игра (идея! — встрепенулся рассудок. Я просто не рассчитал свои силы в борьбе с вином, и призрак унес меня на какой-нибудь игровой полигон вблизи моих владений, который, наверное, был создан во время моего пребывания в столице…), то предельно реалистическая.
Девушка довольно ловко выпотрошила бумажник, но не нашла ничего для себя интересного за исключением пропуска в закрытый клуб «Пламя дракона», а точнее — фотографии Джона на нем.
— Что это такое? — поинтересовалась она.
Джону вдруг расхотелось поддерживать игру, и он ответил прямо.
— Пламя дракона? — переспросила девушка и скривилась, отбросив пропуск вместе с двадцатью фунтами стерлингов. — Мерзкий чернокнижник! А это что?
— Колдовское перо, — вздохнул Джон.
— Мерзкий чернокнижник, — кивнула девушка и отправила золотую ручку в поясной кошель. Блокнот она пожаловала Джону, видимо сочтя его колдовской книгой в миниатюре. Памятка для колдунов- склеротиков… Молодой аристократ нервно хмыкнул. Разобравшись с добычей, девушка легко поднялась с земли и направилась в заросли, прихватив с собой трофейный меч.
— Миледи! — окликнул ее Джон, тоже вставая на ноги. — Не хочу показаться навязчивым, но вы кое- что забыли.
Его искреннее возмущение почему-то очень рассмешило девушку.
— Успокойся, чернокнижник, — ответила она. — Я оставила тебе колдовские вещи и взяла обычные, все по справедливости, провозглашенной еще самим великим Висельником. Даже если золотой стержень и впрямь колдовское перо, ты достанешь себе новое, а этим я ничего не буду писать, все равно не умею. Я его кому-нибудь продам и выпью за твое здоровье.
Чужой текст, понял Джон. Старательно заученный и для студенческого театра даже неплохо исполненный. В чем девица нуждается, так это в порке.
— К чертям колдовское перо, я говорю о перстне и мече!
Джон был очень зол. В первую очередь, как нетрудно догадаться, на самого себя. Похоже, обворовать его легче, чем младенца в люльке — тот по крайней мере обязательно поднимет крик.
Девушка одарила его медицински-снисходительным взглядом.
— Только не пытайся сделать из меня дуру. Я прочитала над твоими вещами «Отче наш», и талисман жалко заныл, прося пощады, а меч и перстень ничего не сделали. Так что не зли меня, чернокнижник.
— А ты не боишься, что я тебя заколдую?
Девушка мотнула головой:
— Не-а. Ты очень плохой чернокнижник, если дал так легко к себе подойти. Наверное, еще ученик. А раз взрослый и до сих пор ученик, значит, дурак. Нет, я тебя не боюсь.
Закончив эту краткую, но насыщенную логическую цепочку, девушка победно улыбнулась. Нахалка, обворовавшая спящего человека в необычном костюме, была так довольна жизнью, что Джон почувствовал настоящее бешенство. Только одно удерживало его — он принципиально не бил женщин. Правда, в его жизни еще не было случая, когда пришлось бы испытать этот принцип в деле, но благородное воспитание не оставляло места для сомнений.
К тому же способ уладить все мирно имелся. В правом внутреннем кармане смокинга оставался портсигар, солидная вещь червонного золота с изумрудом в крышке. Каким-то чудом девушка пропустила его (должно быть, подвело незнание устройства пиджака начала двадцать первого века).
— Давай меняться, — предложил Джон, доставая портсигар.
Девушка замерла. Судя по лицу — кляня себя последними словами.
— Что скажешь? Смотри, я вынимаю отсюда колдовские палочки — он переложил сигареты в карман, — и теперь это обычная шкатулка. Ну не совсем обычная…
Проклятье! Только сейчас Джон вспомнил, что в портсигар вмонтирована и зажигалка. Если обмен состоится, он окажется в лесу без огня.
— И что в ней необычного? — спросила девушка, придвигаясь ближе и не сводя с вещицы зачарованного взора.
— В ней есть огниво. Видишь вот эту кнопочку?
Щелк! Над портсигаром заплясал язычок пламени. Девушка вздрогнула и сказала с обидой в голосе:
— Обычная шкатулка, как же… Собрался подсунуть мне кусочек адского пламени, чтобы я погубила свою душу? Мерзкий чернокнижник.
— Берешь или нет? — холодно спросил Джон, у которого непродуктивный диалог с грабительницей уже в печенках сидел.
Его собеседница пребывала в глубокой задумчивости. Ход мыслей на открытом личике читался как заголовки в «Таймс». С одной стороны, шкатулочка явно доставлена на землю из преисподней, а с другой — как известно, разбойники нечисти почти не боятся, а порой вообще держатся с ней запанибрата. Да и весу в шкатулочке заметно больше, чем в сомнительном «колдовском пере».
— Ладно, давай ее сюда, — решилась она наконец.
Вынула из-за пояса меч и, вместо того чтобы отдать оружие, приложила его к шее Джона:
— Давай-давай.
Такого молодой граф уже не выдержал.
Это в самом раннем детстве он был хилым и болезненным мальчиком, но те времена давно прошли. Призраку, правда, пришлось изрядно поспорить с его родителями, но в итоге всю ответственность за физическое воспитание малыша он взвалил на себя. Джон брал уроки самбо и карате, учился владеть всеми видами холодного и огнестрельного оружия, стал превосходным наездником, пловцом и чуть ли не акробатом, обрел силу и выносливость, крепкое тело и целеустремленный дух. Потом, правда, после гибели родителей и знакомства с Глумингом. надолго забросил занятия, но это не значило, что он забыл, как не давать себя в обиду.
