ряд на полке этажерки, поставила его перед собой и достала из него пригоршню порошка, который сразу же бросила в огонь.
– Смотри! – приказала она.
Ахия открыл глаза. Языки пламени невероятно извивались. Они окрашивались синим цветом, потом красным и посвистывали. Он уселся так, чтобы можно было вскочить и убежать в любой момент.
– Смотри, это кровь.
– Когда?
– Кто может сосчитать время? Детский крик вырвался из уст солдата.
– А что потом? – жалобно спросил он.
– Придет другой царь.
– Кто?
– Если его будет выбирать Самуил, он будет тоже красив.
Солдат медленно сполз по стене.
– А твоего царя обвинят в безбожии, – добавила она с грустью.
– Что же делать? – вздохнул он, ожидая немедленного ответа.
– Ты требуешь изменить людей?
Он с трудом поднялся и протянул ей птиц.
– Возьми их, у меня нет больше сил носить их.
Она пожала плечами.
– Человек, это старческое бессилие пришло на смену юности без всякого перехода, – сказала она, вставая.
Она отодвинула щеколду и открыла дверь. Спустилась ночь. Из трубы тянулся дымок. Солдат вышел, тяжело ступая.
– Ты можешь вернуться завтра и съесть их, – зло пошутила она.
Он не услышал ее или не хотел услышать. Эта ночь сама поглотила его без остатка.
Глава 4
УБИЙСТВО
В полдень на улице раздавался гул голосов, и улицы Иерихона еще сверкали от последнего ливня. Это было недалеко от алтаря Галгала, к которому Саул пришел принести жертву Богу, чтобы отблагодарить за свою победу над амаликитянами, к памятнику, воздвигнутому на горе Кармель. То же место, где он неделю назад захватил их царя Агага, заключенного теперь в тюрьму. Причиной волнения был недавно прибывший Великий пророк иудеев Самуил. В Иерихоне совсем немного знали о нем. Кроме людей Саула, нескольких израильских торговцев, население состояло в основном из жителей пустынь: аравийцев, иудеев, сирийцев и других приверженцев Бога, проживающих там в течение веков. Это невежество питало и распространяло слухи. Великий пророк – колдун? Маг – утверждали одни, богоизбранный – говорили другие. Царь наверняка, но какой страны? Нет, это сам Бог. Некоторые уверяли, что видели его, сопровождаемого большим эскортом, и невероятно приукрашивали свои рассказы. Он отправлялся, говорили они, к царю Израиля. Это единственное предположение, имевшее под собой почву. Ротозеи торопились к месту, где раскинулся шатер Саула и расположилась немногочисленная армия, чтобы побольше узнать. Стража, представлявшая сложность момента и зараженная мрачным настроением царского окружения, соблюдала осторожность по отношению к Великому пророку и держала толпу на расстоянии.
Между тем Самуил прибыл один, верхом на муле. Маленький седой человек в плаще цвета сырой земли на муле цвета сухой земли, он прибыл незаметно.
Он пересек раскинувшийся лагерь иудеев. Солдаты уважительно расступились перед этим суровым старцем, который даже не обратил на них своего внимания. Он остановился только на мгновение, чтобы спросить, где находится шатер Саула, не добавляя слова царь. Ему указали направление. Пророк спешился, в то время как солдат взял за поводья его мула.
Не сняв капюшона, он приподнял полог и вошел в шатер.
Саул сидел на подушках в окружении своих четырех сыновей: Ионафана, Аминадава, Иевосфея, Мелхисуа, а также нескольких офицеров. Они только недавно перекусили – зажаренными голубями, чечевицей с зеленым луком. Самуил внимательно и холодно, но без малейшей иронии оглядел их. Ирония – признак общительности, между тем он не отличался таковой. Саул сразу же встал, долго вытирал бороду и пальцы. Они оценивали друг друга взглядами. Старик, которого сгорбили года, лицо с седыми бровями, усами и бородой. Мужчина в расцвете лет, скрытая мягкость, крепкая грудь, лицо, которого слегка коснулось время, и манеры льстеца. Нос горбинкой, высокомерной формы, ямки в уголках губ выражали сдержанное красноречие, лоб – смелость, а челюсть – дерзость. В глазах светились живые огоньки. Это был настоящий военачальник, познавший много на своем веку, удары камней и дубинок, так как у израильтян не было другого оружия, кроме как пращей и поднятых посохов; заставивший всех пренебрежительных соседей – моавитян, амонитов, адонитов, зобаитов, филистимлян – признать народ Израиля.
Царь сделал четыре шага навстречу своему гостю, чтобы наконец обнять его. Объятия были неискренними. Саул отстранился, чтобы получше рассмотреть Самуила, увидел мрачное выражение его лица. Правда, что в последнее время он не видел Самуила другим, однако можно было надеяться на перемену в настроении пророка после победы. Молодые царевичи и другие офицеры застыли в напряжении, взгляды стали подозрительными.
– Ты, должно быть, голоден, разделишь с нами трапезу? – спросил Саул старца, указывая на блюда, от которых только что оторвался.
Самуил будто не слышал этого; он остановил загадочный взгляд на Сауле, холодный, нечеловеческий. Быстрая перемена произошла в поведении царя.
– Мы победили, пророк! – резко сказал он, изменившись в лице.
– Всемогущий победил для нас, – заметил Самуил. – Но что это за блеяние овец я слышу? И что за скот я видел по дороге сюда?
– Этот скот мы выбрали у амаликитян, чтобы принести жертву Богу, – ответил Саул, слегка нахмурив брови.
Самуил посмотрел на него испепеляющим взглядом. Уверенность Саула исчезла на долю секунды, но он овладел собой прежде, чем возобновил свою речь.
– Ты правда сохранил жизнь Агага?
– Он мой заключенный, – ответил Саул.
Самуил испустил яростный крик.
– Ты ослушался меня! – закричал он. – Ты ослушался Бога! Господь прислал меня сделать тебя царем! Я ли не передал тебе его приказы? Неужели ты не слышал их? Разве ты глухой? Господин войска – разве он не давал тебе приказаний через меня наказать всех амаликитян за то, что они сделали с Израилем? Наказать за все их нападки на израильтян тогда, когда они поднимали Египет?
Саул, его сыновья и его офицеры внимательно смотрели на пророка, огорченные этим приступом ярости.
– Я их уничтожил, – спокойно ответил Саул, оскорбленный речью старца. – Я заставил убить беззащитных стариков, женщин и грудных младенцев. Я их всех избивал от Хавилы до окрестностей Сура. Чего ты еще хочешь?
– Я? – вскрикнул Самуил срывающимся голосом. – Чего хочу я? Это не я, Саул, хочу, это твой господин хочет! Почему ты пощадил здешний скот?
– Чтобы принести жертву господину, я же тебе сказал.
– Ты думаешь, Господь жаждет жертвоприношений? – взорвался Самуил. – Нет, Саул, нет! Ему нужно полное повиновение!
Он вытянул перед лицом Саула свой узловатый палец.
– Полное! Разве Господь не приказал тебе забить весь скот амаликитян! Меж тем ты пощадил головы!
