Астральное тело. Она с трудом угадывала значение этих слов. Жоашен воздел обе руки к небу, указывая на что-то непонятное над головой Жанны. Вытащил ли он эту карту случайно или же знал, какое место занимает Отшельник в игре?
– Что это? – воскликнула она.
Руки Жоашена вылепили в воздухе фигуру.
– Какой-то человек, – объяснил Местраль. – Возможно, тот, кто пропал.
Жоашен вышел из комнаты.
– Он меня пугает, – сказала она.
– Жоашен лишен дара речи, и у него развилось сверхъестественное знание мира, – сказал Местраль.
Он явно не был расположен к дальнейшим объяснениям. Жанна встала. По пути домой она сделала небольшой крюк и, зайдя в книжную лавку, купила колоду Таро – такую же, как у Местраля. Задержавшись у прилавка, она осмотрела выставленные образцы и обрадовалась, найдя четыре книги, изданные 'Мастерской Труа-Кле'. Два года назад появилась печатня в Лионе, а Франсуа написал ей, что продал три тысячи литер еще одной печатне, которая создавалась в Тулузе.
Она обнаружила новый сборник Франсуа Вийона, стала листать его и наткнулась на 'Эпитафию'. Прочла первые строки:
Она вспомнила дистих, выгравированный над левыми воротами башни Сен-Северен, через которую проходили на кладбище:
Видел ли этот дистих Вийон? Проходил ли он через те ворота на кладбище? Ей показалось, что 'Эпитафия' перекликается с этими строками.
Внезапно она вздрогнула от раздавшихся совсем близко звуков и обернулась: трое менестрелей в черных одеяниях с нарисованными белой краской костями отплясывали фарандолу и потрясали трещотками. Один из них наигрывал на скрипке заунывную ритурнель.
Все верно, год достиг ноября и праздника Всех Святых. Однако эти постоянные напоминания о смерти действовали угнетающе.
Вернувшись домой, она стала разглядывать портрет Об – в итальянской раме, украшенной резными цветами. Положительно, такое поразительное сходство походило на волшебство.
Но что же все-таки хотел сказать Жоашен?
Жозеф приехал из Тура вечером; он продал половину своей лавки английскому торговцу и был очень доволен сделкой.
Проведя целый час в парильне, он вышел из нее только к ужину. В большую залу он пришел, держа на руках Об, и сразу заметил карты Таро на маленьком столике перед камином. Лицо его осветилось загадочной улыбкой, а взгляд перебегал с карт на Жанну.
– Штерны все же победили, – вполголоса сказал он с едва уловимой иронией.
Она не поняла. Он поставил девочку на пол и налил вина жене, потом себе.
– Жак был большим знатоком Таро.
Видя изумление Жанны, он продолжил:
– Таро служат иллюстрацией числовых Арканов, или тайн. Еврейская Каббала стоит на том, что сефирот, то есть числа, объясняют тайны творения и способ, коим единство порождает множество.
Он всмотрелся в карты, разложенные семью параллельными рядами по три, и продолжил:
– Каждая из этих карт имеет еврейское имя.
– Даже римский папа? – удивилась она.
– Да, папа тоже, пятая сефира. Она носит имя Geburah, то есть 'строгость', или Pech'ad, то есть 'кара' или 'страх'.
– Жак никогда об этом не говорил…
– Он знал карты Таро наизусть. Ему не нужны были картинки, чтобы использовать это знание. Я помню, как он прислал мне загадочное письмо, когда встретил тебя в Аржантане в пять тысяч двести одиннадцатом году нашего календаря. Сумма четырех чисел – пять, два, один, один – равна девяти, объяснял он мне, что означает одновременно стадию Тела Тела и Силу женщины. Я понял тогда, что он познакомился с необычной женщиной. Впоследствии он сказал мне, что свято верит в сефирот, ведь именно ты спасла его от смерти… Но каким образом ты научилась читать карты Таро?
Она пересказала ему свои разговоры с Жоффруа Местралем и показала портрет Об. Он нашел его превосходным и точным.
– Местраль напишет еще портрет Деодата, и мне хотелось бы, чтобы он сделал и твой.
Она подумала также, что днем у Местраля вытащила Силу. Мир полон совпадений.
Но совпадение ли это?
В марте 1476 года Франсуа прислал письмо с известием, что Софи-Маргерит произвела на свет еще одного ребенка, на сей раз мертворожденного. Сам он был очень этим расстроен и спрашивал, можно ли ему с женой приехать на несколько недель в Анжер. Он надеялся, что любовь родных и прекрасный анжуйский климат помогут им воспрять духом. Жанна с Жозефом без промедления ответили согласием.
Франсуа и Софи приехали через десять дней, без маленького Жака Адальберта, который остался в
