Сопящие от раздражения, девушки направились к двери, волоча ноги. У Мутнехмет был удрученный вид.
— Что ты хочешь! — раздосадованно сказала Анкесенамон. — Со времени смерти нашего отца над ними не было никакой власти. Они все делали по своему разумению.
— Но они… они еще никогда не испытывали влечения к мужчине?
— Нет. Они даже не знают, чем с ним заниматься.
У Мутнехмет вырвался короткий смешок.
— Их обеих непросто будет выдать замуж, — заметила она.
— Ну, придется мужьям брать их силой! — воскликнула Анкесенамон. — Хотя ты права, Нахтмин был бы хорошей партией. Жаль, что я сама не могу стать его супругой.
Мутнехмет бросила на нее удивленный взгляд.
— Допустим, одна из них выйдет замуж за Нахтмина, — сказала она. — Тогда надо подыскать подходящую партию для другой. Еще есть Маху. Я также думаю о бывшем Первом советнике Сменхкары, Тхуту. Опытный человек.
— Он теперь не у власти.
— Почему?
— Мне не известно.
— А ты еще не беременна?
— Было бы неплохо, если бы так случилось.
Распорядитель церемоний известил о том, что кушать подано. Племянница и ее тетя поднялись.
Сытый лев блаженно спал.
5
ВЕЧЕР ВО ВРЕМЯ БУРИ У ПОЛКОВОДЦА ХОРЕМХЕБА
Пасмурное небо и тяжелые времена предвещали вспышку гнева всевышних, что редко бывало в Двух Землях даже в конце сезона дождей. Может быть, несвоевременное проявление чувств Апопа препятствовало перемещению Ра на Запад.
Гром грянул в тот момент, когда Хоремхеб вместе с преданным ему Хнумосом, начальником армейской разведки, прибыли в резиденцию военачальника, расположенную вблизи Мемфиса. Слуги торопливо поставили рядом с лошадьми табуреты, и всадники спешились. Вдруг по листве смоковниц забарабанил дождь. Оба мужчины поспешили войти в дом, а слуги повели лошадей в конюшню. Совсем близко молния расколола небо, и в следующее мгновение ужасный грохот наполнил ночь.
На этот раз уж точно Ра или Амон вступили в рукопашный бой с неутомимым Апопом, Глубинным Змеем.
— Где госпожа? — спросил Хоремхеб у дворецкого, который, с трудом поборов страх, отвел взгляд от неба.
— В своих покоях, высокочтимый господин.
Хоремхеб проследовал через внутренний дворик к той части дома, которая была отведена для его новой супруги. Он нашел ее укутанной в одеяло и забившейся в угол, с округлившимися от страха глазами. Вместе с ней в комнате были служанка и двое рабов, тоже напуганные.
— Да будет твой вечер счастливым, моя маленькая госпожа! — сказал он бодро. — Как твое самочувствие?
Она бросилась в его объятия. Прогремел гром, сопровождая молнию, которая словно целилась в этот дом. Женщина вскрикнула. Он погладил ее по голове.
— Это пустяки, маленькая госпожа. Буря.
— Молния поразит дом!
— Нет. Это ребячество! Ты уже поужинала?
И в этот момент следующая вспышка молнии залила все вокруг устрашающим мертвенно-бледным светом, так что даже храбрый полководец вздрогнул. Его жена завыла еще пронзительнее, и крики бедствия зазвучали во всех уголках жилища. От удара молнии прямо перед домом загорелась смоковница.
Прошло четверть часа.
— Ну хватит! — наконец сказал Хоремхеб. — Уйми свои волнения, я голоден.
Он оставил заплаканную жену, вышел и уже на другой стороне внутреннего дворика разглядел дворецкого, еще больше оцепеневшего от страха.
— Ужин готов?
— Да, высокочтимый господин! — прокричал несчастный, исчезая в глубине строения для прислуги, безусловно ожидая самого плохого, как и все остальные.
Хоремхеб присоединился к Хнумосу, находившемуся в том же зале, где он его оставил. Спасаясь от дождя, мошки тучами носились между лампами и полом, усеянном их мертвыми собратьями.
— Принесите нам вина! — прогремел Хоремхеб. — Ивритского!
Мужчины сидели друг напротив друга за столом, наскоро уставленным блюдами и кубками. Там же были горки хлебцев и кувшин вина.
— Вот люди! — сказал Хоремхеб, делая глоток вина. — В бурю они, можно сказать, уподобляются крысам, которые удирают от шакала!
Смешок Хнумоса напоминал хрюканье.
— Поверь мне, жителей этой страны необходимо загнать в казармы. Это позволило бы сделать из нее великую державу. Ничто так не придает силы человеку, как военная власть.
— Возрождение Двух Земель — дело даже не завтрашнего дня, — с сожалением произнес Хоремхеб. — Во всяком случае, вряд ли это произойдет при этом старом хрыче Ае. В этом доме, в конце концов, найдется что-нибудь поесть? — возмущенно крикнул он. — Я голоден!
— Да, господин, — с дрожью в голосе проговорил дворецкий. — Жареная баранина. Сейчас принесут.
Слуга поспешно поставил на стол блюдо с огурцами и еще одно с луком-пореем, сдобренным маслом.
— Ты считаешь, что солдат питается огурцами и луком? Где обещанная баранина? — гневно возмущался Хоремхеб.
Прибежали двое слуг с большим блюдом, на котором благоухал бараний окорок.
— Ну наконец подали то, что называется едой. Нарезай! — приказал полководец дворецкому. — И накладывай!
— Слушаюсь, высокочтимый господин.
И он отрезал от окорока четыре огромных куска, два из которых положил на блюдо своего господина, а два — гостю.
— А вино? Кувшин пуст.
Слуги поспешили принести еще вина.
— Да, Ай не сможет подстегнуть людей! — заметил Хнумос. — А он еще крепок, старый шакал, и вряд ли скоро подохнет.
Хоремхеб схватил кусок окорока и впился в него зубами.
— Досадно, — сказал он, выковыривая остатки жесткого мяса, застрявшие между зубами, которые были искусно укреплены придворным лекарем. — Пока он жив, моя племянница может родить одного или даже парочку детей, которые станут продолжателями династии.
— У нее уже был выкидыш, а это плохой знак.
— Да, но это случилось из-за сильного волнения. Вторая беременность может завершиться успешно. И две ее сестры тоже ведь могут родить.
— Ты имеешь в виду, что Анкесенамон родит от любовника?
— Вот именно, от небезызвестного Итшана, — сказал Хоремхеб, наливая себе еще вина. — Разумеется, не от Ая. Не думаю, что он пойдет на то, что обрюхатит родную внучку. К тому же она его
