Интернэшнл», особенно ту ее сторону, которая связана с новыми методами трансплантологии. Одним словом, надо выходить на Эмайла Палладина. Пожалуй, сейчас только он способен объяснить, каким образом пересадка кожи может повлечь за собой разрушение мозга и откуда взялась энцифалитная летаргия, сразившая двух неосторожных студентов.
Цилиндрическая электронная дверь завершила свой оборот, и агенты вступили под своды главного корпуса компании «Фиброул Интернэшнл». На мгновение они застыли, не решаясь двинуться дальше, — картина была поразительной: огромный холл, стилизованный под диораму, изображающую уголок пустыни. Стены, неотличимые от диких величественных скал, упирались в высокий потолок — ночное небо в россыпях звезд, каждая из которых на самом деле была маленькой, но довольно мощной люминисцентной лампой. Пол, выстланный специально подобранным мрамором, довольно Достоверно имитировал песчаную площадку. На Дальнем краю площадки стоял массивный стол из черного оргстекла, за которым восседали трое мужчин в одинаковых темно-синих костюмах.
Внутренний интерьер исследовательского комплекса разительно отличался от весьма аскетично оформленного фасада. Вряд ли тот кто проезжал мимо, обращал внимание на трехэтажные, ничем не примечательные серые коробки. Зеленые холмы в окрестностях Нью-Йорк-Сити буквально утыканы такими строениями. Но неброская архитектура скрывала немыслимое, кричащее богатство внутреннего убранства. Последнее гораздо больше соответствовало данным о компании, которые заранее запросила Скалли. «Фиброул» поднялся на волне биотехнологического бума конца восьмидесятых и из скромной фирмы превратился в одного из лидеров разработки и производства материалов для противоожоговой трансплантации. «Пыль» была их последним изобретением, а кроме того, «Фиброул» принадлежали патенты на триста видов разнообразной продукции. Компания содержала шесть крупных клиник на северо-востоке Штатов, имела офисы в Лос-Анджелесе, Сиэттле, Лондоне, Париже, Риме и даже Токио.
Вдоволь налюбовавшись роскошным потолком, Малдер обратил внимание на стенд, протянувшийся вдоль всей правой стены. Под стеклом красовались какие-то странные металлические и пластиковые приспособления; только заметив инструмент, напоминающий скальпель, Малдер сообразил, что это экспозиция, посвященная истории трансплантологии. Стенд стоил того, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Вот крохотные иглы и скальпели, чуть подальше — специальный микроскоп. Следующий экспонат Малдер узнал — точно такой же лазерный скальпель использовал Бернстайн для удаления татуировки. А вот и «пыль»! Три аккуратных горки на блестящем металлическом подносе. Надпись гласила:
«Антибактериальный компаунд 1279 — эффективное средство против постоперационного сепсиса при массированной трансплантации». Малдер тронул Скалли за рукав, намереваясь получить разъяснения, но незапланированную экскурсию прервал один из джентльменов, сидящих за черным столом.
— Агенты Малдер и Скалли, если не ошибаюсь! — воскликнул он, вскакивая с места. — Надеюсь, вы быстро нашли дорогу?
Малдер кивнул, с интересом разглядывая представителя компании. Совсем еще юный — непослушные светлые волосы, лицо со следами угрей. Пиджак сидел на нем как на вешалке.
— Так это с вами я разговаривала по телефону? — спросила Скалли.
Мальчишка кивнул, широко улыбнулся, как будто ему сделали комплимент, обошел стол и поспешил навстречу прибывшим.
— Дик Бакстер, — представился он. — Я договорился о встрече с доктором Кайлом, директором по исследовательской части. Он ждет у себя в кабинете. Позвольте проводить вас к нему.
Все это он тараторил, обмениваясь с Малдером и Скалли рукопожатиями. Энтузиазм бил из молодого человека фонтаном.
— Доктор Кайл, — говорите? — переспросил Малдер. Да, действительно, в файлах, полученных накануне, упоминалось такое имя. Джулиан Кайл, один из старейших сотрудников, излечивший множество пациентов. И все-таки Малдер почувствовал некоторое разочарование — статус агентов ФБР позволял добраться до более высоких чинов, чем директор по науке. Впрочем, разобраться в иерархии руководства компании было не так-то просто. Как выяснилось — и это был крайне неприятный сюрприз, — Эмайл Палладии не только не стоял у руля «Фиброул», он вообще не мог занимать никаких ответственных постов по причине того, что скончался в далекой тропической стране через несколько месяцев после гибели двух подопытных заключенных. В данный момент компания управлялась Советом директоров, в который входил и Кайл. Так что, возможно, именно этот человек был им нужен.
— Вы ведь просили о встрече с человеком, курирующим деятельность компании на Восточном побережье, — словно в ответ на его мысли сказал Бакстер. — Джулиан Кайл руководит всеми новейшими проектами. Можно сказать, что он держит руку на пульсе передовой технологии.
Они подошли к темной стеклянной двери в мраморной стене. Бакстер выступил вперед и
поднес ладонь к круглой пластиковой пластине справа от двери. Раздался короткий металлический щелчок, и дверь с шипением откатилась в сторону.
— Передовая технология окружает вас, — заметила Скалли.
— Инфракрасный контроль. — гордо изрек Бакстер, — гораздо удобнее, чем сканирование сетчатки, и куда надежнее, чем сличение отпечатков пальцев. Но, конечно, заметно дороже, чем обе упомянутые технологии.
— Ну, я вижу, «Фиброул Интернэшнл» не приходится считать каждый доллар, — кивнул Малдер в сторону холла.
— Это точно, — радостно рассмеялся юноша. — Особенно в последнее время. Нам удалось запустить серию суперсовременных разработок. Только зарубежные филиалы за последние два года утроили доход. Совет директоров принял решение обновить интерьеры и оборудование, чтобы они соответствовали заслуженному имиджу преуспевающей компании. Впрочем, интерьеры — это ерунда. А вот лаборатории в нижнем этаже — это действительно что-то потрясающее. Вы обязательно должны посмотреть.
Миновав кодовую дверь, они вошли в длиной коридор с нежно-розовыми стенами.
— Я вижу, мистер Бакстер, вы очень гордитесь этими новшествами, — отметил Малдер. — видимо, вы на своем месте — именно такой энтузиаст и должен встречать гостей.
— Вообще-то я студент, — признался Бакстер. — Нью-йоркский университет, факультет физиологии. Поступил на работу только в начале лета, но надеюсь закрепиться здесь после окончания. В будущем хотел бы проводить исследования. В «Фиброу» мне действительно очень нравится. Ради того, чтобы потом приносить реальную пользу людям и работать в такой компании, я готов грызть науку хоть до посинения.
Малдер с интересом осматривался по сторонам. Многочисленные коридоры образовывали целый лабиринт — планировка исследовательского комплекса напомнила ему расположение помещений Пентагона. Они миновали десятки кабинетов, но ни на одной из матовых стеклянных дверей не было ни табличек, ни ручек, зато у каждого входа непременно красовалась инфракрасная пластина. Кроме того, под потолком через каждые десять футов висели миниатюрные камеры телевизионного наблюдения — аккуратно выкрашенные под цвет стен. Очевидно, вся система управлялась из компьютерного центра.
— «Фиброул» серьезно относится к вопросу безопасности, — сказал Малдер. — Камеры, инфракрасные панели. И это после того, как тебя дважды проверили при входе.
Бакстер энергично закивал:
— Да, мы многое делаем, чтобы гарантировать строгую секретность. Вы даже не представляете, что творится в нашей отрасли — шпионы, крадут образцы, целые команды хакеров шарят в Интернете! Знаете, за каким занятием застали в прошлом месяце одну уборщицу? Выуживала из мусорной корзины ламинированные документы!
—То есть, бумажные обрезки? — усмехнулась Скалли.
— Напрасно вы смеетесь, — нахмурился Бакстер. — Хороший хакер запросто вычислит компьютерный пароль по фрагментам распечаток. Знаете, что будет, если такой умник проникнет в наши банки данных?
Малдер догадывался, о чем сейчас подумала Скалли. Оказывается, не только ее напарник страдает паранойей. Между тем подобные меры предосторожности гарантируют фирме выживание в конкурентной борьбе. «Фиброул Интернэшнл» не просто выжила, она добилась успеха, значит, избранная тактика оказалась верной. И неважно, что средства для достижения цели кому-то покажутся смехотворными.
