- На другой город меняется… - ворчливо пояснил он. - Вовремя он…
- На историческую родину? - наобум предположил Алексей.
Димка злорадно ухмыльнулся.
- Ага… Сдалась она ему, эта родина!.. Под Москву куда-то…
Оба направились к ближайшей арке.
- А тебе до него какое дело?..
- Пап!.. - с достоинством пробасил Димка. - Я ведь от киосков отошел…
- Очень интересно… - пробормотал Алексей. - И-и… куда же ты, прости, отошел?.. Я хочу сказать: чем ты теперь занимаешься-то?..
- Квартирами, - просто ответил тот.
Колодников остановился. Димка - тоже.
- Скупаете квартиры?!
- А чего? - не понял Дмитрий отцовского ужаса. - Бегут же… Они ж все - эти… - Тут Димка запнулся и наморщил лоб. - Забыл… - с досадой признался он. - Ну, не зерна, а эти… Сказано: соберите сначала, свяжите в связки… Ну, чтобы сжечь потом… Сорняки, короче…
- Плевелы? - со страхом спросил Алексей.
- Ага, плевелы!.. - обрадовался Димка.
Они ступили под гулкие каменные своды арки. Колодников пришибленно молчал. Внезапно внимание его привлекла яркая листовка на серой стене у самого выхода. Такие обычно лепят во множестве куда попало перед выборами в разные там органы власти.
- 'Братья и сестры… - прочел он, содрогнувшись, обращение - крупно набранное по центру, как заголовок. По спине пробежал холодок, повеяло речью Сталина и вообще началом Великой Отечественной. - Уже секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают…' - Алексей осекся и поглядел на Димку.
Димка, склонив лоб, угрюмо читал про себя. На скулах его шевелились желваки.
- Эх!.. - поразился он вдруг. - Гляди-ка: и Полтину со Скуржавым вставили…
- Где? - Колодников судорожно протирал линзы.
В глазах запрыгали строчки. «…шестого августа прошлого года Аркадий Злотников сунул под поезд своего подельника Пороха… а утром тридцать первого марта его самого нашли с отрезанной поездом головой… вдали от вокзала… Сказано: все, взявшие меч…»
Стилистически страшная эта листовка представляла из себя некий гебрид проповеди и уголовной хроники. Один раз в ней даже мелькнуло слово «разборка». Чувствовалось, что кто-то из составителей ее, в отличие от того же оперуполномоченного Геннадия Степановича, владеет информацией целиком.
- Ваша агитка?.. - охрипнув, спросил Алексей.
Димка был по-прежнему мрачен.
- Нет, - нехотя бросил он наконец. - Конкуренты…
До кирпичного особнячка Колодников в этот день добирался с неслыханным комфортом. Сразу же за аркой Димку поджидал транспорт - длинная с привскинутым широким задом иномарка, и Алексея подбросили до работы со свистом. Город выглядел, как ни странно, приветливым и спокойным - разве что милиции поприбавилось на улицах. Паника, надо полагать, затронула пока только дом номер двадцать один по проспекту Крупской, да и то далеко не всех его обитателей…
Впрочем, Алексей, как вскоре выяснилось, спешил напрасно. Окрестности двухэтажного теремка были пустынны, а тяжелые двери парадного подъезда - опечатаны. Кажется, опоздал - и навсегда… Кроме бумажной полоски с двумя круглыми бледно-фиолетовыми, напоминающими полумесяц оттисками и чьей-то беглой подписью, на дверях еще была косо прилеплена все та же зловещая листовка, что и в арке: «Братья и сестры…»
Алексей огляделся растерянно и решил попытать счастья с черного хода. Фонд арендовал лишь половину особнячка, стало быть, вторую половину могли и не опечатать. Он приблизился к железным воротам со щитом и мечом на каждой створке, погремел щеколдой.
Калитку приоткрыл уже знакомый Колодникову красномордый седобровый страж, только вот угрюмства и свирепости в нем на этот раз не чувствовалось. Похоже, он даже обрадовался появлению Алексея: через порог разговаривать не стал, пригласил к себе в будку.
- Накрылся ваш фонд!.. - благодушно сообщил он, сияя. Словно с именинами поздравлял. - Утром опечатали…
Алексей стоял неподвижно, и лицо у него, надо полагать, было скорбное и глубокомысленное. Колодников пытался понять, как отнестись к этой черной вести. Работы он, конечно, лишился… Да, но с другой стороны, за прогул могли уволить по статье, а теперь и увольнять некому… Иными словами, порочащих записей в трудовой книжке не предвидится…
Глядя на него, седобровый даже крякнул. Задумчивость Алексея он принял за глубокое, искреннее горе.
- Зарплату-то, небось, так и не выплатили?.. - посочувствовал он. - Ж-жулики!..
- Да зарплата - что зарплата?.. - помявшись, отвечал ему бывший специалист по компьютерному дизайну. - Тут бы теперь трудовую обратно взять…
- Отдадут… - утешил седобровый. - Не они, правда, - следователь потом отдаст… Но отдадут. Без трудовой-то ведь никуда и не устроишься… А у тебя, верно, уже и место новое присмотрено?..
- Да где там!.. - Колодников расстроенно махнул рукой. - Я ж не думал, что так быстро…
Тут седобровый и вовсе исполнился сострадания.
- Да-а… Сейчас работу найти… А тебе сколько лет? - озабоченно спросил он вдруг.
- Сорок пять… - уныло ответил Алексей.
- У-у… - Седобровый сокрушенно помотал головой. - Я думал, ты помоложе… Будь тебе лет тридцать - пошел бы в охрану или там в милицию… А сорок пять… Нет, не возьмут. Староват…
Эти его слова, конечно, сильно покоробили Колодникова, но поскольку сказаны они были от чистого сердца, то обижаться на седобрового Алексей не стал и лишь вздохнул виновато: да, вот так, дескать, и рад бы, но возраст, возраст…
- А можно я от вас позвоню? - спросил он, углядев на столе допотопный черный телефон.
Хозяин сторожки решил быть великодушным до конца и молча пододвинул аппарат к Алексею. Колодников на память набрал номер. А память у него, следует заметить, была скверная. И в особенности на телефонные номера.
- Слушаю вас… - негромко и как-то даже отрешенно прозвучал в трубке незнакомый женский голос.
- Э-э… Я, видимо, ошибся… - замялся Алексей.
- Ошибок не бывает… - многозначительно и таинственно произнесла незнакомка.
Может, ее временно какая-нибудь подруга на телефоне подменила? Вроде Ксюшкин голос тоже ни с каким другим не спутаешь…
- Вы чувствуете, что вам угрожает опасность? - ощутив, должно быть, его колебания, пришла на помощь странная собеседница.
- Я, собственно, хотел позвонить в фирму «Эдем»…
- Тогда вы, действительно, ошиблись, - с сожалением сообщила неизвестная, потом запнулась - и вдруг спросила со смешком: - Леш, ты?..
- О Господи!.. - Алексей узнал наконец голос Милы. - Имидж, что ли, меняешь?
- Нет, просто завязала с диспетчерством, - сказала она. - А ты зайти хотел?..
- Вообще-то, да… А что, нельзя?
- Можно, только позже. В полвторого, ладно? И только на полчаса, а то у меня тут несколько визитов сразу…
- Каких визитов? - немного ошалев, спросил Алексей. В голову тут же полезли нехорошие мысли.
