Нехотя он объяснил в двух словах, о ком идет речь, не упомянув, естественно, ни о море, ни о просмоленной бочке на головном корабле каравана. Ирва занес данные на покрытую воском дощечку и склонился, ожидая дальнейших приказаний.
Досточтимый Тамзаа долго хмурился и молчал. Наконец решился.
- Пошли гонца к Альразу… И чем быстрее, тем лучше. Мне нужно с ним встретиться. С глазу на глаз.
Вот теперь секретарь был поистине ошеломлен. Родственники первой жены государя Ринад, сплотившиеся вокруг Тамзаа, и родственники второй жены Айют, во главе которых стоял Альраз, отношений друг с другом не поддерживали. Если, конечно, не брать во внимание постоянные интриги и куда менее частые отравления. Ирва поднес было стило к восковой дощечке, но сановник коротко тряхнул головой, и кипарисовый стерженек отдернулся. Записывать такое было неразумно, да и просто опасно…
Оставшись один, досточтимый Тамзаа позволил себе не спеша выцедить кубок прохладного вина, однако развеять тягостные раздумья ему так и не удалось. Победа обернулась поражением. Гнев государя обрушился не на незадачливого Хаилзу, а на самого сановника. Мысль о том, что красномордого дурака- караванного, должно быть, нет в живых, также не утешала…
В таком-то вот угрюмом настроении и застал своего господина довольно быстро вернувшийся Ирва.
- Что? - нахмурился досточтимый.
- Альраза сейчас во дворце нет. Я отправил гонца к нему домой. Относительно же Шарлаха…
Досточтимый Тамзаа удивленно вскинул голову. Нет, без сомнения, его секретарь был каким-то дивом в своем роде. Неужели за то время, пока сановник прихлебывал вино и предавался мрачным размышлениям, Ирва ухитрился что-то разузнать о Шарлахе?..
- Да?
- Сегодня перед рассветом в такырах Талланы была разбита торговая каторга. Утром владелец остановил почтовик, идущий в Харву из тени Ар-Нау, и передал с ним жалобу.
- Глупец, - презрительно фыркнув, изронил сановник. - Теперь еще и судна лишится… А при чем здесь Шарлах?
- В жалобе сказано, что нападавшие шли на почтовой каторге. Насколько мне удалось выяснить, кроме Шарлаха, никто никогда не захватывал подобного судна. Кроме того, владелец прямо утверждает, что ограбил его именно Шарлах.
С этими словами Ирва наклонил голову и вручил досточтимому свиток с жалобой. Тот поспешно развернул его и уставился на корявую вязь. Несомненно, владелец ограбленного судна писал жалобу сам.
- Таллана… - хрипло сказал наконец досточтимый Тамзаа, вскидывая обезумевшие глаза. - Но это же совсем близко к Харве! Чего же ты мешкаешь?!
- Боевая каторга «Геккон» вот-вот должна выйти из южного порта, - ровным голосом известил Ирва.
Тамзаа недоверчиво, чуть ли не с суеверным страхом покосился на своего секретаря. Потом всмотрелся повнимательней и снова забеспокоился.
- Что-нибудь еще?
- Нет, - после секундного колебания ответил тот. - Но я бы на всякий случай послал в Зибру распоряжение нагрянуть в тень Ар-Кахирабы и в Турклу.
- Не понимаю.
- Ap-Maypa в своей жалобе утверждает, что мятежный караван направился к югу, - объяснил Ирва. - Значит, либо Пьяная тень, либо Туркла.
- Но ведь налет был четыре дня назад! За это время запросто можно побывать в Туркле и снова подняться к северу! - уже раздражаясь, бросил Тамзаа. - Что тебя смущает?
- Меня смущает отсутствие двух остальных кораблей, - бесстрастно ответил секретарь.
- Н-ну… - Досточтимый несколько замялся. - Шарлах мог продать их в той же Туркле и оставить себе одну только почтовую каторгу…
- Я бы на его месте постарался избавиться именно от почтовика, - задумчиво заметил Ирва.
- Да, но владелец-то утверждает, что ограбил его Шарлах, а не кто-нибудь иной!
- Да… - вновь поколебавшись, сказал секретарь. - Но, во-первых, владелец мог неправильно понять грабителей. А во-вторых, сами грабители часто называют шайку именем главаря.
- То есть ты хочешь сказать, что Шарлах разделил свои силы? - Сановник тревожно задумался. Потом решительно кивнул: - Ты прав. В любом случае вреда от этого не будет. Да и флот Зибры что-то застоялся в последнее время. Пусть сходят в Турклу и в Ар-Кахирабу. Такие походы только на пользу…
Не исключено, что рассудком Улькар повредился именно из-за бесконечных склок, в которые его втравили родственники жен. Во всяком случае, бессмертным он себя объявил сразу после того, как оба враждующих семейства подступили к нему с двух сторон, смиренно и настойчиво умоляя назвать наследника. На отцовский престол в будущем претендовали пятнадцатилетний Льяга, сын Ринад, и одиннадцатилетний Авл, сын Айют.
Добром это дело не кончилось - Улькар закусил удила. Его, победителя Кимира, ставили перед выбором! Его, можно сказать, хоронили заживо! И кто? Вчерашняя мелкая знать, поднявшаяся лишь потому, что древние роды Харвы сгинули в огне мятежа, опрометчиво приняв сторону Орейи Четвертого!
Уже утром следующего дня грянул указ о бессмертии государя. Возможно, Улькар решил таким образом раз и навсегда разрубить затянувшийся намертво узел дворцовых интриг. Действительно, какие могут быть наследники, если государь бессмертен? Досточтимый Сейта осмелился ужаснуться, и это стоило ему головы. Попытались воздействовать на Улькара через первосвященников. Результатом были разрушение храма Четырех Верблюдов и указ о божественной сущности государя. И жители Харвы притихли испуганно, тогда лишь сообразив, что правитель их безумен.
Тем не менее борьба за наследство продолжалась. Мало кто при дворе понимал слово «бессмертный» буквально. В большинстве своем сановники искренне полагали, что бессмертие государя есть некий символ Власти, не более. Тот же Орейя Четвертый, к примеру, именовался ослепительным, но ведь не светился же!
Однако поход за морской водой в корне менял дело. Речь уже шла не о титуле - речь шла о реальном бессмертии, если, конечно, верить трудам древних… Даже ко всему привыкший Тамзаа испытал потрясение, когда Улькар объяснил, зачем ему понадобился разбойник Шарлах. Тем же вечером в состоянии, близком к панике, сановник приказал Ирве найти и собрать у себя в доме всех ученых, кому посчастливилось пережить мятеж. Ученых собрали, и досточтимый Тамзаа потребовал от них истины. Истин, к его удивлению, оказалось несколько. Особенно поразил досточтимого некий мудрец, подозрительно смахивающий на нищего. Он объяснил, что море есть антитеза пустыни, возникающая в человеческом воображении под влиянием солнечных лучей и, следовательно, отношения к бессмертию не имеющая.
Отпустив этих оборванцев, сановник долгое время пребывал в задумчивости. Суждение нищего мудреца ему понравилось, но было ли оно истинным, досточтимый не знал. Все, конечно, могла решить случайная смерть Шарлаха во время облавы на него, но, поколебавшись, досточтимый решил оставить пока разбойника в живых и несколько усложнить интригу.
И, как выяснилось, зря…
Глава 13
СОБРАТ ПО РЕМЕСЛУ
