После печального этого известия корабли караванного Хаилзы вместе с остатками флота Зибры двинулись по приказу к тени Ар-Нау. Жители оазисов, напуганные последними событиями, выходили навстречу войскам, изъявляли покорность, сами ломали храмы Четырех Верблюдов, проклинали мятежников, а то и просто их выдавали.
На первой стоянке караванный флота досточтимый Ритау послал к досточтимому Хаилзе своего человека с приказанием явиться немедленно. Насколько удалось выяснить у гонца, речь шла о выданном жителями бунтовщике и разбойнике, который в оправдание свое ссылался на знакомство с караванным Хаилзой. Весьма удивленный и встревоженный, тот немедленно направился к дому, где остановился досточтимый Ритау, и, войдя, узнал в пленнике своего недавнего союзника Шарлаха.
- Досточтимый! - радостно взвыл разбойник. - Скажи ты им, что никакой я не мятежник! Вот! - крикнул он, обращаясь к Ритау, слушавшему его с надменным безразличием. - Пусть сам досточтимый Хаилза скажет! Я же в его караване был! Я сам с мятежниками дрался!..
На багровом лбу Хаилзы вздулась тугая жила.
- Дрался? - рявкнул он, несколько озадачив этой своей вспышкой досточтимого Ритау. - Это ты называешь - дрался? Тр-рус! Бежал, как песчаный заяц!
- Так а что мне оставалось делать? - Шарлах истово прижал к груди волосатые лапы. - Ар-Маура начал по тебе из катапульты садить! А у меня - почтовик! Ни тарана, ни вооружения, ничего… Куда ж мне было против боевых кораблей-то?..
Досточтимый Ритау, изумленно задрав левую бровь, переводил взгляд с караванного на разбойника и обратно.
- Так, - желчно вымолвил он наконец. - Насколько я понял, досточтимый, этот мерзавец и впрямь был у тебя в подчинении. Что ж, не смею вмешиваться в ваши дела. Отдаю тебе этого молодца, и разбирайся со своими бывшими союзниками сам.
Досточтимый Хаилза лишь скрипнул зубами. С караванным флота Зибры он не ладил давно. Если бы не последний указ государя, Хаилза не колеблясь вздернул бы Шарлаха на рее, однако, будучи приучен к военному порядку, ограничился тем, что, сковав, поместил негодяя в трюм «Саламандры».
А через несколько дней их догнал почтовик из Харвы с указом, адресованным лично досточтимому. Хаилзе надлежало выйти из подчинения Ритау, двинуться в направлении тени Ар-Кахирабы и поджидать там двухмачтовик «Самум», ведомый караванным (досточтимый выпучил глаза) Шарлахом. Сопроводить его до Харвы с почестями, а главное - доставить в целости и сохранности…
Медленно свернув пергамент с подписью государя, досточтимый Хаилза почувствовал, что еще один такой указ - и он просто сойдет с ума.
Провианта у моря достать было негде, поэтому Ар-Шарлахи намеревался тронуться в обратный путь, как только рассветет. Однако утром ему доложили неприятную новость. Некий Лерка (Ар-Шарлахи даже не смог вспомнить, о каком из разбойничков идет речь) ночью, то ли выпив лишнего, то ли из безрассудной храбрости, а может, желая окунуться и стать бессмертным, забрел в воду, где его, по всей вероятности, и накрыла волна повыше других. Тело вынесло на мокрый песок, но сторожевые приняли его поначалу за пригорок пены и сообразили, в чем дело, только на рассвете.
Глядя на посиневшие руки и лицо утопленника, разбойнички качали головами. Утонуть в море! Надо же…
Зарыв покойника в сырой песок и поставив над могилой копье с белым лоскутом, вернулись на корабль и долго толковали о случившемся. «Самум» снова полз навстречу дымящимся развалинам и обгорелым трубам.
- Как считаешь, говорить об этом Улькару или не стоит? - озабоченно спрашивал Ар-Шарлахи.
- О чем?
- Да о Лерке об этом, об утонувшем… Окунулся в море - и помер! Понимаешь, что получается?..
- Д-да… - после напряженного раздумья неуверенно сказала Алият. - Ты уж лучше об этом молчи…
Выбравшись из извилистого песчаного рукава меж скальных гряд, «Самум» поставил паруса и, гонимый попутным дневным ветром, поплыл, покачиваясь на барханах, вдоль серебристых труб - на север. В небе за кормой расплывалась прозрачно-черная пелена.
Улькар откликнулся лишь к вечеру. Его резкий отрывистый голос едва пробивался сквозь шорох и треск помех. Как всегда, вопросы государя были несколько неожиданны.
- Значит, они жили у моря? - Улькар помедлил. - Жить у моря и ни разу не погрузиться в воду?.. Как полагаешь, такое возможно?
- Полагаю, что нет, государь.
- И тем не менее убить их труда не составляет… Я это знаю точно, да и ты теперь тоже… Стало быть, от насильственной смерти и морская вода не спасет… А ты сам? Ты заходил в море?
- Только по колено. Когда черпали…
- И что ты теперь чувствуешь? - В голосе Улькара сквозили надежда и тревога.
- Ничего, - честно ответил Ар-Шарлахи. - Все - как было…
- А какова она на вкус? Я про воду, конечно…
- Горько-соленая. Пить ее нельзя…
Улькар замолчал, что-то обдумывая.
- Ну что ж… - снова донесся из неимоверной дали его слабый дребезжащий голос. - Ты держишь слово. Я - тоже. Указ о неприкосновенности Пальмовой Дороги вот уже несколько дней как в силе. Сколько тебе потребуется времени, чтобы добраться, скажем, до тени Ар-Кахирабы?
То, что Улькар помянул Пьяную тень, было по меньшей мере странно. Этот оазис даже на картах не значился. Ар-Шарлахи прикинул и сказал, что самое меньшее - дня четыре. При попутном ветре, разумеется.
- Тогда решим так, - сказал Улькар. - Иди прямиком к Ар-Кахирабе, а там вас встретит твой старый друг, караванный Хаилза. Я догадываюсь, - с обычной своей язвительностью добавил государь, - что вы с ним не слишком друг друга любите, но новых людей в это дело лучше не посвящать…
Вопреки ожиданиям Алият, ропот среди разбойничков не только не смолк, но и продолжал нарастать с каждым днем пути. Такое впечатление, что, побывав у моря, команда вообще забыла о страхе перед главарем. Когда прямо по рогу «Самума» встал из-за горизонта черный прозрачный купол над прокопченными песками кивающих молотов, дерзость смутьянов дошла до того, что они потребовали у Ар- Шарлахи снова собрать общий круг и дать ответ, куда и зачем они направляются.
Ар-Шарлахи и сам чувствовал, что подчиняются ему с большой неохотой, но чем это объяснить, не знал. На общем круге ему даже не удалось договорить - перебили, зашумели.
- Да нельзя нам идти в Харву! - перекрывая шум, жалобно и в то же время угрожающе крикнул Айча. - Думаешь, Улькар тебе за эту бочку с водой все простит? Это ты, может быть, такой честный, а уж он-то…
- Хорошо, - перебил Ар-Шарлахи. - Не в Харву. А куда? К морю, что ли, вернуться?
- К морю… - передразнил кто-то. - Если бы там ничего не горело да что-нибудь росло…
Тут уже загомонили вразброд, началась перебранка. Куда ни сунься - везде сейчас опасно, это было понятно каждому.
- Да послушайте же! - повысил голос Ар-Шарлахи. - Никому из нас ничего не грозит. На полпути нас встретит Хаилза…
- Хаилза? - Айча даже привскочил со своего коврика. - Ну уж этот-то точно никому не простил! Да он меня первого на рее вздернет! Бунт-то с чего начался?.. Он же с меня тогда повязку сорвал, а я ему в ответ - по лбу со всего маху!..
Ар-Шарлахи понимал, что делает ошибку за ошибкой, что каждая его фраза только усиливает общее недовольство, но не мог же он просто замолчать и уйти к себе!
- Короче, вам нужны гарантии? - спросил он.
- Чего-о?.. - изумились в толпе неслыханному слову. Кто-то сдавленно хихикнул.
Ар-Шарлахи мысленно выругался.
- Я говорю: вы хотите быть уверенными в том, что нас никто не тронет? - Он повернулся к Алият. -
