сборщиков дани, приставил к ним испанскую стражу, а ночью освободил двоих, обещал освободить и остальных, утверждал, будто только что узнал об их аресте! А когда утром ему донесли, что двое сборщиков сбежали, наказал стражу, заковал оставшихся троих в цепи и отправил на корабль! А на корабле расковал и осыпал милостями...
«Пугает... – с кривой усмешкой подумал Старый утренних, тяжело опускаясь на свое место. – Нет, Алан, поздно. Теперь их уже не проймешь ничем...»
– Чего он всем этим достиг? – поинтересовался кто-то. – Этот человек, о котором ты говоришь.
– Он сохранил хорошие отношения и с тотонаками, и с Монтесумой! – Кожистый зоб, выкаченные глаза – Алан был страшен. – Рассчитывая впоследствии уничтожить и Монтесуму, и тотонаков.... И так действовал не только Кортес, Писарро, Бальбоа – все!..
Он умолк, держась за горло.
– Что ж, вполне профессионально, – довольно-таки равнодушно заметил Сонный Анги. – Однако должен сказать, что Черный Минги в свое время затевал провокации и посложнее. Пока сам не подорвался на вестнике.
При этих словах Анги чуть приподнял тяжелые татуированные веки и послал исполненный уважения взгляд в сторону невозмутимого Сехеи тамахи, не проронившего пока ни слова. После инцидента при Тара- Амингу, где стратеги-противники совместными усилиями сожгли почти полностью Поколение Пальмы, они относились друг к другу с величайшим почтением.
– Теперь о чудовищах, – скучным голосом продолжал Анги. – Когда малыши на Детских островах впервые слышат сказку об огромном крабе Итиуру, они всегда задают вопрос: «А что будет, если запустить по нему тяжелую ракету?» Я вот тоже хочу задать Старому детский вопрос. Эти боевые чудовища европейцев, которыми ты нас сейчас пугал, – собаки, лошади... Если я дам по ним очередь из ракетомета – что будет?
– То же, что и с человеком, – недовольно отозвался Старый.
– Тогда стоит ли уделять им внимание? Тем более что вопрос о стратегии мы так до сих и не решили...
Ответом был негромкий шлепок по циновке. Это вступил в разговор главный металлург утренних. Из-за давней аварии в литейном правая рука его была лишена трех пальцев, скрючена и прижата к боку. По циновке он шлепнул левой.
– Анги тамахи настаивает на вторжении, – сказал он. – И Анги тамахи можно понять. Однако мне кажется нелепостью использовать военную машину только лишь потому, что мы не в силах ее остановить. Поэтому я хочу знать, что он может нам дать, этот огромный остров, на котором, как утверждают Старые, обитает Враг. Есть ли там, например, металлы?
– Да, – отрывисто сказал Старый вечерних. – Любые. Правда, не самородками, не в виде вулканических выбросов, а в виде руд... Но зато их там гораздо больше.
– Территории, пригодные под плантации тростника?
– Сколько угодно, – буркнул Старый. – Хотя там проще будет добыть нефть, чем перегонять тростник в спирт...
– Тогда, конечно, вторжение обретает смысл. Тогда я согласен с Анги тамахи. Добывать металл становится все труднее. Думаю, я не выдам никакого секрета, если скажу, что склоны Ана-Тиангу практически истощены.
– Как и склоны Ана-Хиу, – ответил любезностью на любезность кто-то из вечерних.
Теперь по циновке хлопнул бывший колдун, бывший верховный вождь южных хеури, давний знакомый Сехеи.
– У корпуса миссионеров есть несколько вопросов...
– У корпуса миссионеров вечерних или у корпуса миссионеров утренних? – проворчал Сонный Анги.
Оборотни переглянулись, потом посмотрели на Старых. Те кивнули.
– Вношу ясность, – сказал светлокожий и нетатуированный. – Миссионеры не разделяются на утренних и вечерних. Со дня основания корпуса мы работали сразу на две воюющие стороны.
По хижине прошел изумленный шепоток.
– Ах, вот даже как... – пробормотал Сонный Анги, и полные губы его тронула саркастическая улыбка. – Вообще-то можно было догадаться...
– Какова цель экспедиции европейцев? – спросил бывший колдун. – Что им нужно?
– Золото, надо полагать, – нехотя ответил Старый. На этот раз Старый утренних. – Но золота им здесь не найти, его здесь просто нет. Жемчуг – другое дело...
– То есть экспедиция за жемчугом. А зачем он им?
– Он очень ценится ими, – сказал Старый.
– Я понимаю. Но что они с ним делают?
– Нашивают на одежду, – сказал Старый. – Нижут в бусы. Оправляют в золото. Просто хранят.
– Как южные хеури?
Старый резко вскинул голову – слова ожгли его. Потом справился с собой и сказал сипло:
– Да. Как южные хеури.
– И сколько металла можно выменять на одну жемчужину?
– Не знаю, – буркнул Старый. – Много. Смотря какого...
– Тогда это еще вопрос, стоит ли с ними воевать, – заметил черный татуированный оборотень. – Мы можем разорить их простым обменом. Хотя, в общем-то, одно другому не мешает...
– Переговоры? – с сомнением спросил кто-то.
– Необязательно. Должен сказать, что я всегда считал наш контингент светлокожих миссионеров причудой Старых и не раз из-за этого с ними ссорился. Теперь я понимаю, что был неправ. Европейцы не татуируются. То есть все наши «чистенькие» – это готовый материал для внедрения. Старые, правда, предполагали использовать их как дипломатов в возможных переговорах с европейцами, но... Мне кажется, что это нереально. Короче, нам особенно важно, чтобы пленных было как можно больше. Их язык должен быть изучен в кратчайшие сроки.
«Ничего-ничего... – думал Старый. – Это еще не самое худшее из того, что ты сегодня услышишь... Конечно, они выучат язык, и внедрение будет, и развал экономики – все будет, как за Барьерным рифом... Но почему до сих пор молчит Сехеи? Какую еще дьявольскую комбинацию обдумывает этот убийца?»
В хижину вошел личный связист Старого вечерних и протянул ему шнур с узлами принятой передачи.
– С Аату-6 через Клык, – доложил он.
Старый кивнул на Сонного Анги, и связист передал шнур стратегу. Тот долго оглаживал узлы, не поднимая век, читал наощупь.
– Какие потери? – спросил кто-то, кажется, химик. – Я имею в виду – среди детей.
– Небольшие, – отозвался Анги. – Примерно как при испытаниях на выживание. Воспитатели отвели свои группы в глубь острова, эвакуационные транспорты поданы в Солнечную бухту...
– А матери?
– Матери были вывезены еще в ночь...
Тут он нащупал нечто такое, что заставило его удивленно приподнять брови.
– Опять Ахи! – сварливо сообщил он. – Ахи и его питомцы. На этот раз они угнали лодку и захватили пленного. И, судя по всему, непростого. Голыми руками, естественно...
На лицах вечерних появилось саркастическое выражение. Утренним имя Ахи не сказало ничего.
– Источник! – страдальчески вздохнул кто-то. – Целы хоть?
– Как всегда, – проворчал Анги и нахмурился. – А вот это уже хуже. За ними была погоня, и погоню эту сожгли, стоило ей выйти из территориальных вод Детского острова...
Хлопок по циновке был настолько громок, что Старый утренних вздрогнул.
– Кончится тем, – резко бросил руководитель лаборатории вечерних, – что у нас в руках не останется ни одной неповрежденной каравеллы! Чего мы ждем, Анги? Ты же сказал, что план захвата разработан!
