зашевелилась, ожила. Растянувшись цепочкой, на равнину вынеслись всадников десять и еще столько же навьюченных, не отягощенных людьми зверей. Возле балки тоже началась суматоха: первым выбежал уже знакомый гонец, вскочил на своего черно-коричневого, и тот полетел размашистым шагом навстречу приближающемуся семейству. А из балки продолжали выбегать люди, выводя наспех навьюченных и оседланных животных.
– Не понимаю, – с отчаянием сказала Чага. – Они покидают укрытие!..
Оба отряда, слившись в один, устремились было в их сторону, но затем резко сменили направление и схлынули через соседнюю седловину. Видимо, приметы Приручивших металл были хорошо известны по всей степи: молодая пара с тремя зверьми – рыжим, седым и черно-коричневым…
– Надо уходить, – сказала Чага.
– Почему?
– Все уходят…
Влад оглянулся на седловину, всосавшую недавно оба семейства, и снова стал изучать холмы, что напротив. Небо над холмами было, можно сказать, чистое.
– Металл там спокоен…
– Они могли бежать и от людей, – сказала Чага.
Влад усмехнулся.
– Ну и пусть их бегут! Нам-то какое дело?
– Это могут быть семейства с севера, – пояснила она. – Там не боятся Приручивших металл. Там о них просто не знают.
– Узнают, – пообещал Влад. – Кину в них пару раз осколком – узнают…
– Перестань! – с отвращением оборвала его Чага.
Влад тронул пятками бока Седого и направил его к холмам. Чага нахмурилась, но последовала за ним. Миновав балку, они из осторожности выбрали средний путь – между вершиной и низинкой. Замедленно ступая по косогору, звери вынесли их на ту сторону.
Чага и Влад натянули поводья одновременно.
Внизу прогибалась обширная неглубокая впадина, полная качающейся травы, с низко стелющимися по склонам желто-зелеными клубами ломкого кустарника. В середине ее чернела небольшая округлая гарь, и в центре этой гари, осев на мощные лапы, прижав крылья и запрокинув в небо страшный клюв, сидела стальная птица.
…А в зыбко-голубом зените, прямо над припавшим к земле крылатым чудовищем, равнодушно и слепо посверкивал паутинчатый металл.
Ветер играл колким шуршащим кружевом кустов, раздувал вычесанные гривы…
– Чага… – с каким-то сумасшедшим, похожим на всхлип смешком выговорил Влад. – Металл свидетель, Чага, я не думал, что это случится так скоро…
34
Пилот сидел на броне рядом с откинутым колпаком, сбросив ноги на крыло, и с тревожным любопытством следил за приближающимся кочевником. Бог из машины… Конечно, Влад должен был знать его, но на глаза наворачивались слезы, и лицо пилота расплывалось…
Достигнув гари, он остановил Седого, спрыгнул в хрупкий травяной пепел и дальше пошел пешком. Яркий комбинезон шевельнулся.
– Парень! – Произнесено это было по-английски. – Я уверен, ты взял не то направление…
– Господи, Дик… – выдохнул Влад, и теперь уже замерцали, поплыли пятнами гарь, сверкающая машина, желто-зеленые холмы…
Пилот выпрямился и оказался стоящим на крыле. Металл свидетель, это был Дик!.. Не зная, чему верить – зрению или слуху, «бог из машины» глядел во все глаза на загорелого дочерна туземца со шрамом во лбу.
– Это я, Дик, – сказал Влад. – Не узнаешь?
Дик спрыгнул с крыла, схватил за плечи и, все еще не веря, всмотрелся.
– Влад? – спросил он шепотом. – Живой?..
– Отчасти… – почему-то смущенно ответил Влад.
Дик бросил его об себя и огрел кулачищем по спине.
– Влад, дружище! – завопил он на всю степь. – Значит, все-таки уцелел, старый бродяга?
– Тише ты!.. – барахтаясь в объятьях, смеялся Влад. – А то меня сейчас отбивать прискачут!..
Дик выпустил Влада и уставился туда, где маячил одинокий силуэт всадника на рыжем… ну, скажем, животном. Еще два таких же чудища паслись неподалеку.
– Кто это?
– Моя жена, – сказал Влад, и Дик на некоторое время потерял дар речи.
– П-поздравляю… – выговорил он наконец. – А что же ты ее там бросил? Пусть подъедет…
– Боится.
– Меня?
