— Как вы узнали о Даге?
— Мне позвонил Сет Мортенсен.
Я споткнулась и чуть не врезалась в стенд с книгами о садоводстве.
— Откуда вы знаете Сета?
— Я пишу для журнала «Женская речь». Сету нужна была для книги информация о феминистской организации, и Даг где-то месяц назад дал ему мой электронный адрес. Так что мы пару раз пообщались. Когда Даг… заболел, Сет разыскал мой телефон в Салеме и вчера вечером позвонил.
Я ощутила укол ревности оттого, что Сет с ней переписывался, а я ничего не знала. Однако я тут же подавила такие чувства. Он проявил невероятную заботу. Это так похоже на него. Добрые дела без лишних слов.
Я провела Мэдди в контору и отыскала диски в ящике стола.
— Вы приехали вчера вечером или сегодня утром?
Она покачала головой:
— На самом деле меня привез Сет.
— Я… что?! Из Салема? Это же часа четыре отсюда.
— Я знаю. Это так любезно с его стороны. У меня нет машины, но он позвонил и сразу отправился в путь, забрал меня среди ночи и привез к Дагу.
С ума сойти. Восемь часов, всю прошлую ночь Сет провел за рулем. Неудивительно, что он не пришел: он вернулся домой и отрубился. Еще это означает, что он совсем не обязательно ушел из больницы, чтобы не видеть меня. Он ушел, чтобы помочь Дагу. У меня потеплело в груди, наполовину от облегчения, наполовину от очередного свидетельства безграничной порядочности Сета и его предупредительности к людям.
Мэдди оставила номер своего мобильного телефона и пообещала передать наилучшие пожелания Дагу. Как только она покинула кабинет, вошла Дженис:
— Привет, Джорджина. Пришла Лорелея Бильян.
— О, хорошо. — Я не сразу сообразила. — Подожди. Ты хочешь сказать, Е.Дж. Путнэм?
— Нет. Это определенно Лорелея. Е. Дж. — парень.
— Это я знаю, — сказала я. — Но она подписывает книги через неделю. Сегодня Путнэм. Я получила от него сообщение.
— Я не знаю. Я просто сообщаю, что она здесь.
На меня вдруг напала ужасная слабость. Я поплелась за Дженис и обменялась рукопожатием с маленькой, крепко сложенной женщиной средних лет. Я видела фотографии Лорелеи Бильян в ее книгах. Она выглядела именно так, от мальчишеской стрижки до черных шмоток.
— Я собираюсь еще осмотреть несколько достопримечательностей, но сначала решила отметиться у вас, — сообщила она.
— О. Конечно. Отлично. — Я кое-как выдавила из себя улыбку.
Мы еще немного поболтали, а как только она ушла, я ринулась в кабинет Пейдж и обшарила ее письменный стол. Все правильно, в ее графике оба автора приезжают сегодня. Однако на календаре для персонала она отметила их в разные дни. На афишах у них тоже указаны разные дни, но, проверив объявления в газетах, я опять увидела их назначенными на один и тот же день. Наша страница в Интернете приглашала на обоих сегодня, то есть вечером здесь соберутся поклонники обоих.
Какой ужас! Прямо как в паршивом банальном сериале. Двое приглашенных на один танец.
Я сидела за столом Пейдж и терла виски. Как это случилось? Как безупречная и знающая свое дело Пейдж могла так облажаться? Я тут же ответила на свой вопрос: потому что мысли ее были заняты совершенно другим. Беременность протекала все более сложно, и Пейдж не появлялась на работе уже почти три недели. Тут любой может ошибиться. К сожалению, расхлебывать приходится мне.
В дверях появилась голова Энди:
— О, привет, это вы. Брюс спрашивает, может ли кто-нибудь помочь в кафе. У них мало людей. И Сет только что звонил по главной линии. Просил передать, что завтра не сможет.
— Сет звонил? — тупо переспросила я.
Так он не спал. А на завтра мы договорились послушать в пабе кельтскую музыку. Но он не пойдет. Благородные причины, из-за которых мы не могли видеться, вдруг показались не столь альтруистическими.
— Хорошо. Спасибо.
Я уставилась в пространство. Мой мир рушится. Я не разговариваю с двумя самыми дорогими для меня мужчинами. Я отвечаю за магазин, в котором некому работать. Вечером придут два автора, и каждый рассчитывает оказаться в центре внимания, чтобы продвигать свои книги. У нас нет для этого места. И в довершение ко всему я чувствую себя дерьмовей некуда. От этого наркотика чудовищно болела голова, и я совершенно не выспалась. Убивать бога — занятие, изматывающее по-настоящему.
У меня было слишком много дел и слишком мало энергии и силы воли, чтобы их делать. Не говоря уж о возможностях. Меня спасет только чудо. Божественное вмешательство. Но, исходя из рода моей деятельности, вряд ли следует его ожидать. Разве только Божественное вмешательство? Я отыскала сумочку и вытащила пакетик с амброзией. Что произойдет? «Ночной доступ» после них сразу прославился. Смогу я пережить этот чертов день на работе? Дадут они мне жизненные силы и разумение, как все это преодолеть? Или я просто обращусь в слюнявую похотливую кошечку? Теперь я была уверена, что вчера вечером Сол дал мне что-то другое. Это был наркотик, парализующий волю. Но кристаллы… они могут дать мне душевный подъем и силы разобраться со всеми неприятностями.
Конечно, существовала немалая опасность привыкания. Но ведь у меня это в первый раз. Даже смертные должны принять пару доз, чтобы возникла зависимость, а Картер говорил, что мне, чтобы слететь с катушек, потребуется гораздо больше. Скорей всего, я в безопасности, поскольку собираюсь лишь попробовать.
Может, из-за крайнего утомления, но больше я не колебалась. Лишнего не думай, просто действуй. Я заказала в кафе мокко с белым шоколадом и, вернувшись в кабинет, высыпала туда кристаллы.
— Пей до дна, — пробормотала я и опустошила чашку.
Покончив с этим, я уронила голову на стол и принялась ждать, что произойдет. Чего угодно. Главным образом я по-прежнему хотела спать. Я зевнула. Когда эта дрянь зацепит? Как я узнаю? И что, черт побери, я буду делать, если мне станет хуже? Если я окончательно испорчу этот и так неудавшийся день? Впрочем, кажется, дальше уже некуда. У меня на вечер назначены два автора. Ревность, по поводу которой как-то пошутила Тамми, вполне реальна. Двойка — плохое число. Двойка приводит к соперничеству. Добавить еще — и получится дружески настроенная компания, и никакого состязания один на один за внимание и пространство. Я бывала на грандиозных мероприятиях, где выступали и читали целая куча авторов. Иногда они сидели за круглым столом и вместе отвечали на вопросы о вдохновении, о том, как они пишут и как издают свои произведения. Это было совсем неплохо. Благоприятная возможность для поклонников всех присутствующих писателей подписать книги у разных авторов. Это были крупные события. Они требовали тщательной подготовки и большой рекламы, не говоря уж о многочисленном персонале.
Через пару минут я села, сообразив, что давно пришла в боевую готовность. Некогда разбираться, когда это случилось и что это значит. У меня слишком много дел. Мысли обгоняли друг друга. В мгновение ока я оказалась на первом этаже в поисках Энди. Я вручила ему список сотрудников:
— Мне нужно, чтобы ты позвонил каждому, кто сегодня не работает — за исключением больных. Узнай, смогут ли они прийти. Желательно на весь остаток дня. Затем спроси каждого, кто работает в первую смену, смогут ли они остаться. Скажи, что получат сверхурочные в полуторном размере.
Энди уставился на меня, как будто впервые увидел, но я не дала ему времени для вопросов. Я вернулась в кабинет и вызвала Марию, а пока ждала, позвонила Мэдди Сато. Когда Мэдди ответила, я объяснила, чего от нее хочу. Ее, похоже, удивила моя просьба, но она все же согласилась. Еще она пообещала позвонить туда, куда мне очень уж не хотелось звонить самой.
Как только я повесила трубку, появилась Мария. Мария работала на полставки и была тихой и застенчивой девушкой. Если была такая возможность, она не садилась за кассу, предпочитая скрываться среди полок. А еще она была изумительной художницей.
Я протянула ей лист ватмана из кладовки:
