глаза». Эта фантазия легко могла стать реальность, особенно после того как мы спали вместе и решили, что у нас всё будет хорошо. Возможно позже, вместе с повязкой он бы снял и другие вещи…
Я могла отлично изобразить сердитое покачивание его головы, чтобы отчитать меня. «Роза, я клянусь, иногда каждый день с тобой похож на мое собственное личное испытание».
«Но я знала, что он улыбнется в любом случае, и ощущение гордости и поддержки, которое он дал бы мне, поскольку я направлялась в сторону боя, будет всё, что нужно чтобы пройти через испытание —
«Ты медитируешь?»
Я открыла глаза, удивившись этому голосу. «Мама? Что Ты здесь делаешь?»
Передо мной стояла Джанин Хезевей, моя мать, которая была на несколько дюймов ниже меня, но достаточно сражавшаяся и с теми, кто был вдвое выше меня. Опасный взгляд, на ее загорелом лице, кому угодно мог бросить вызов. Она криво ухмыльнулась, положив свою руку на бедро.
«Ты действительно думала, что я не приеду посмотреть на тебя?»
«Я не знаю», — призналась я, с некоторым чувством вины, что сомневалась, относительно нее. Мы мало контактировали, все эти годы и в связи с недавними событиями-большинство, из которых были плохими, — связь, между нами стала восстанавливаться. Большую часть времени, я все еще не знала, как относиться к ней. Я разрывалась, между потребностью маленькой девочки и ее отсутствующей матери и негодованием заброшенного подростка. «Я думала, что у Тебя есть более важные дела».
«Я ни за что не пропустила бы это» — твердо сказала она. Она повернула в сторону дверного проема и её тёмно-рыжие локоны разлетелись в разные стороны, «В принципе, как и твой отец».
«Что?»
Я поспешила к дверному проему и начала всматриваться в поле сражения. Моя позиция не была чудесной из-за препятствий на поле, но была достаточно хорошей. Он был там: Эйб Мазур. Его было легко узнать с его черной бородой и усами, так же как с изумрудным зеленым шарфом, завязанным узлом поверх его рубашке. Я даже могла различить сверкание его золотой сережки. Он должен был таять на этой жарище, но я полагала, что жара выдавит из него больше чем немного пота, дабы усмирить его показные роскошные манеры.
Если мои отношения с моей матерью были поверхностными, то отношения с моим отцом были фактически несуществующими. Я встретила его в прошлом(т. е. в этом) мае, и только тогда, только после того как я вернулась, я узнала, что была его дочерью. У всех дампиров был один родитель морой, и он был моим. Я все еще не была уверена на счет того, что я о нем думала. Большая часть его происхождения была все еще тайной, но было много слухов, что он был связан с незаконным бизнесом. Люди также действовали как если бы, он был типом идущим по головам, и хотя я видела небольшое свидетельство этого, меня это не удивило. В России они назвали его Змей: змея.
Пока я пялилась на него в изумлении, моя мама прогуливалась возле меня. «Он будет счастлив, что ты сделала это вовремя», — сказала она. «Он руководит огромными ставками на то, как вы выступите. Он поставил свои деньги на тебя, если это заставит тебя чувствовать себя немного лучше».
Я застонала. «Конечно. Конечно это он был букмекером за всеми этими ставками. Я должна была знать, как только-Моя челюсть отвисла.'Он говорит с Адрианом?»
Да. Рядом с Эйбом сидел Адриан Ивашков — мой более или менее друг. Адриан был королевским мороем и другим пользователем духа как Лисса. Он был бредил мной с тех пор, как мы встретились в первый раз, но в моем сердце было место только для Дмитрия. После неудачи в России я вернулась и пообещала дать Адриану попытку(лучше: шанс). К моему удивлению, все было… хорошо между нами. Прекрасно, даже. Он расписал мне план того, почему свидания с ним будет правильным решением. Это включало такие пункты как, «я откажусь от сигарет, до момента пока я действительно в них буду нуждаться» и «я буду делать романтичные сюрпризы каждую неделю, такие как: импровизированный пикник, розы, или поездка в Париж— но, конечно же, ни какие из этих вещей, иначе они уже не будут неожиданностями».
Это не походило на то как было с Дмитрием, но тогда, я предположила, что никакие из двух взаимоотношений не могут походить друг на друга. Я была все еще полна решимости попытаться спасти Дмитрия, но это не означало, что моя романтичная жизнь закончилась-это заняло бы время чтобы принять это. Адриан сделал меня счастливой. И пока, этого было достаточно.
Но это не обязательно должно означать, что я хотела видеть его комфортным, рядом с моим пиратским отцом — бандитом.
«Он плохо на него повлияет». Возразила я.
Моя мать фыркнула. «Я сомневаюсь, что Адриан, хоть как-то способен повлиять на Эйба». (
Не Адриан! Эйб. Адриан, в последнее время, ведет себя прилично, Эйб все испортит». Вместе с курением, Адриан поклялся, что он бросит выпивку в его письме, приглашения на свидания. Я искоса посмотрела через стадион на него и Эйба, пробуя понять, какая, такая темя, может быть, столь так интересна.'О чем они говорят?»
«Я думаю, что на данный момент, это должно волновать Тебя меньше всего. Джанин Хезевей, не Джанин Хезевей, если она не практична. «По меньше волнуйся о них и побольше об этом испытании».
«Ты думаешь, что они говорят обо мне?»
«Роза!» Моя мать слегка шлепнула меня по руке и я вернула свой взгляд на нее. «Ты должна отнестись к этому серьезней. Держись спокойнее и не отвлекайся».
Ее произнесенные слова, так напомнили мне Дмитрия, что на моем лице поползла небольшая улыбка. В конце в концов, я была здесь не одна
«Что Тебя так позабавило?» Спросила она осторожно.
Ничего». Сказала я, обнимая ее, сначала она замерла а потом расслабилась, и так же кратко обняла, прежде, чем уйти. «Я рада, что Ты здесь».
Моя мать не была чрезмерно нежной личностью, являясь стражем. «Что ж»? — сказала она, явно взволнованная. «Я же сказала, что не пропущу, такое зрелище».
Я оглянулась на трибуны. «С другой стороны, на счет Эйба, я не была на столько уверена».
Или… подождите. Странная идея появилась у меня. Нет, не столь странный, конечно. Сомнительные или нет, у Эйба были связи-, достаточно обширные, что он был в состоянии незаметно передать сообщение Виктору Дашкову в тюрьму. Эйб попросил информацию о Роберте Дору, в качестве одолжения мне. Когда Виктор отправил сообщение назад, в нем говорилось, что у него не было никакой причины помогать Эйбу с тем, в чем он нуждался, я быстро сбросила со счетов своего отца и перескочила к моей идее тюремного освобождения. Но сейчас-
«Розмари Хезевей!»
Это Альберта звала меня, её голос был громкий и ясный. Он был похож на трубу и призывал бороться. Все мысли об Эйбе, Андриане-и да, даже Дмитрии-исчезли. Я думаю мама желала мне удачи, но точную формулировку я не уловила пока шла к Альберте. Адреналин зашкаливал. Мой пульс опять участился. Все мое внимание было сосредоточено впереди: на тесте, который наконец сделает меня стражем.
МОЕ ИСПЫТАНИЕ ПРОШЛО КАК В ТУМАНЕ
Можно подумать, из-за того, что оно было важнейшей частью моего обучения в академии Св. Владимира, то я запомнила бы все в прекрасных, мельчайших и четких подробностях.
Все же мои более ранние мысли были в вполне объяснимы.
Как возможно сравнить это с тем, с чем я уже сталкивалась? И как вообще можно сравнить эти поставленные, мнимые бои с нападением группы Стригоев на нашу школу? Я должна противостоять непреодолимым испытаниям, не зная, жив или мертв тот, которого я любила.
И как я могу бояться так называемого сражения с одним из инструкторов школы после того, как сражалась с Дмитрием? Он был смертоносен, как дампир, а как стригой стал еще опаснее.
Не то, чтобы я не хотела серьезно относиться к испытаниям. Они были серьезными
Новички все время проваливали испытания, и мне не хотелось стать одной из них.
Я была атакована со всех сторон стражниками, которые боролись и защищали Мороев, еще за долго до моего рождения.
Арена не была ровной, и это все усложняло.
Они заполнили все препятствиями, балками и порогами, которые проверяли мой баланс — включая мост, который болезненно напомнил мне о той последней ночи, когда я видела Дмитрия. Я толкнула его,
