Он улыбнулся и его губы оказались на моей шее, в то время как руки очертили изгибы моей груди. Это лишило меня возможности снять футболку, но мои руки двинулись вниз, ощущая тепло его кожи и крепость мускулов. Я слегка наклонила голову назад, позволяя ему пробовать меня и увеличивать интенсивность поцелуев.
И кстати, в моей голове не было никаких голосов. Я не слышала никаких мыслей, не ощущала ни одно из его чувств. Я была одна — наедине со своими реакциями, просто наслаждалась тем, что чувствовало тело без всяких помех. Это было великолепно.
Мне наконец удалось вырваться и стянуть с него футболку, а потом мои руки направились к его штанам, возникла краткая заминка, когда он потянулся губами к моим соскам. Я победила и наблюдала, как его штаны упали на пол. После этой уступки, он тоже потянул меня вниз и, почти стоя на коленях передо мной, продолжил свои усилия, чтобы поцеловать мою грудь, и он это сделал. Я запустила руки в его волосы, обхватывая голову, а его рот засасывал и дразнил. Пока он это делала, его глаза встретились с моими. Я увидела в них желание и… нечто большее.
Что-то чего я не ожидала увидеть. Это было… что? Любовь? Обожание? Привязанность? Я не могла точно определить, но я узнала общую группу. Это было как пощечина. Я этого не ожидала. Я ожидала похоть. Примитивный инстинкт, завалить и оттрахать меня, чтобы облегчить потребности его тела. Так далеко я зашла предполагая, что отчасти нравлюсь ему и отчасти ему нужно меня ненавидеть. Все же, теперь я поняла, что те хорошие моменты, которые недавно сличались у нас, были не случайны. Его резкое отношение было лишь ширмой, предназначенной скрывать его чувства.
Роман все еще любил меня.
Я определила, что именно это было. Он делал это не потому, что хотел мое тело. Он хотел меня. Для него это было большим, чем просто физическая потребность, и внезапно… внезапно, я не знала, что делать. Потому что одновременно я поняла, что не знаю почему это делаю я. Было изрядное количество вожделения с моей стороны и я стала ближе к нему после его возвращения в Сиэтл. Но остальное..? Я была не уверена. Существовало столько всего, что происходит прямо сейчас: Мэдди, Симона, Сет… Всегда Сет. Сет, который даже сейчас, несмотря на то, что меня обнимали руки другого мужчины, заставлял болеть мое сердце. Мои эмоции представляли собой клубок из смятения, боли и отчаяния. Я была с Романом в качестве противодействия, некоторой попытки заполнить дыру в моем сердце и стремления к ложному комфорту. Мои чувства не соответствовали его. Я не могла так поступить с ним. Я не имела права так поступать с ним.
Я оттолкнула его и вскочила на ноги, отступая в сторону прихожей.
— Нет… — сказала я. — Я не могу… не могу. Извини.
Он смотрел на меня растеряно и немного с болью, что было понятно после страсти, которую я выражала несколько секунд назад.
— О чем ты говоришь? Что случилось?
Я не знала как объяснить, даже не знала как сформулировать то, что я чувствовала внутри себя. Я покачала головой и продолжила отступать.
— Мне жаль… Мне так жаль. Я просто не готова.
Роман вскочил на ноги одним изящным движением. Он сделал шаг ко мне.
— Джорджина…
Но я уже удалялась, прочь к безопасности моей спальни. Я хлопнула дверью позади себя — не от гнева, я из-за отчаянной необходимости сбежать от него. Я слышала, как он звал меня по имени из зала, и я боялась, что он войдет так или иначе, несмотря на мой отказ ответить. У меня не было никакого замка, и чтобы я не сделала, это не остановило бы его. Он назвал мое имя еще несколько раз и затем наступила тишина. Я думаю, он вернулся в гостиную, уступая и предоставляя мне мое пространство.
Я бросилась на кровать, плотно закутываясь в простыню и стараясь не плакать. То ужасное отчаяние, которое так часто изводило меня, снова меня наполняло. Это был старый друг, которого я никогда не смогу оставить. Во всех моих отношениях, дружеских и любовных, был беспорядок. Либо я причиняла им страдания, либо они причиняли их мне. Не было никакого покоя для меня. Никогда не будет, не для слуги Ада.
А потом, через эту ужасную, сжимающую боль во мне, я почувствовала легчайшее из прикосновений. Шепот. Дуновение музыки, цвета, света. Я приподняла свою голову над подушкой, в которую зарывалась, и осмотрелась вокруг. Не было ничего материального, не совсем, но я могла ощутить все это вокруг себя: ту теплую, завлекающую песню. У нее не было никаких слов, даже через свое отчаяние я могла это отчетливо слышать. Она говорила мне, что я не права, что у меня может быть покой. И не только это, у меня мог быль уют и любовь, и многое другое. Это было похоже на руки приглашающие меня, на мать приветствующую давно потерянного ребенка.
Я медленно поднялась с постели, двигаясь в сторону того, у чего не было формы. Ближе, ближе.
За дверью я услышала как Роман выкрикивает мое имя, но тон отличался от того, что был до этого. Это не был испуг или мольба. Он звучал безумно и озабоченно. Звук грохотал в ушах как только я ступила в эту прекрасную теплоту. Я была дома. Это было приглашение. Все, что я должна была сделать — это согласиться.
— Джорджина! — дверь разлетелась на куски и Роман стоял там, пылая силой. — Джорджина, остановись!
Но было уже поздно. Я дала свое согласие.
Вся эта радость и защита, которая была вокруг, приняла меня в свои объятия.
И мир растворился.
Глава 10
Я очнулась во мраке. Был только мрак и давящая пустота.
Я была в маленькой комнате, скорее настоящей коробке, такой тесной, что я обхватила себя руками, а мои колени были тесно прижаты к груди. Странно, мои конечности были слишком длинными. Все мое тело было другим. Мое тело все время изменялось мною когда я хотела, но сейчас это было не мое обычное тело которое я носила с Романом. Оно было другим. На мгновение, это ужасное место казалось поглотило меня. Я не могла дышать. С большим трудом я старалась успокоиться. Здесь было достаточно воздуха. Я могла дышать. И даже если бы я и не могла, это не имело бы ни какого значения. Страх нехватки воздуха был лишь человеческим инстинктом.
Где я нахожусь? После того, что произошло в моей спальне я ничего не помнила. Постепенно я начала вспоминать прекрасный свет и музыку и то как Роман начал рваться ко мне, но было слишком поздно. Я почувствовала как вырывается его могущество, как он принял решение действовать, но я не увидела окончания всего этого. И теперь я была здесь.
На моих глазах внезапно появились две люминесцентных формы, они светились подобно факелам в темноте. Они были высокие и худые, и выглядели подобно гермафродитам. Их тела были закутаны в черную ткань, свет просачивался сквозь нее, длинные черные волосы струились по их головам, они почти сливались с их одеждой. Их глаза были поразительного цвета светящейся синевы, чересчур синего для любого нормального человека, и казались ошибкой их длинные, бледные лица, которые были не мужскими и не женскими.
Очень странно, потому на сколько далеко они стояли от меня комната должна была быть большой, как будто они стояли на расстоянии 10 метром от меня или даже больше. Тем не менее, я по — прежнему была ограничена в пределах своей темницы (коробки) и ее невидимых стен, едва в состоянии пошевелиться. Кроме них, все остальное было пустотой, непостижимой тьмой. Я не могла видеть даже собственное тело или любые другие приметы комнаты. Мой мозг не смог адаптироваться к пространственной метаморфозе. Все это было слишком нереальным.
— Кто вы? — требовала я. — Что я здесь делаю? — Я не видела смысла напрасно тратить время.
Дуэт сразу не ответил. Их глаза были холодными и нечитабельными, но я видела немного самодовольства на их губах.
— Наш суккуб, — сказал один. Его (мой мозг решил обозначить им пол) голос был низкий и скрипучий,
