были выдать тебя.
— Не было выбора, — сказал Роман. — Я должен был быть там, в случае, если бы ты нуждалась во мне.
— Это было слишком рискованно, — я подсчитывала, мой голос на этот раз ослабевал. — Если бы был бой, у Джэрома и Картера не было бы причин защищать тебя. И тогда как тот Морфей вероятно боялся навредить им, ты должен был бы сравнять шансы.
— Я уже сказал тебе, это не имеет значения. Я должен был быть там для тебя.
Его глаза, те глаза, которые были подобны морю возле которого я выросла, хранящие в себе такую серьезность и любовь, что мне пришлось отвернуться. Я не могла поверить, что он рискнул всем, что у него было, ради меня. Почему? У него не было причины заботиться обо мне после того, что я ему сделала, тем не менее, было ясно, он все еще хотел меня. Ночь, когда я была увлечена им, казалось прошла целая вечность, но эти события очень четко возвращались ко мне: его губы, его руки…
— Как бы я хотела, что ты снова мечтал меня убить, — пробормотала я. — Было бы легче.
Он оставил свою руку на моей, это тепло растекалось по меня. — В твоей жизни никогда ничего не бывает легким.
Я опять посмотрела на него. — Это точно проклятие. Но я не знаю… я не знаю могу ли я так поступать… я имею ввиду, ладно, ты понимаешь.
— Ты не должна ничего делать, — он сказал. — Мы просто оставим все как есть. Соседство. Посмотрим, что из этого получится. Если что-то поменяется, то так и будет. Если нет…. — Он пожал плечами. — Значит так и будет.
Я упоминала, что было легче, когда ты хотел меня убить? Я не знаю, что чувствую, когда ты такой ответственный.
Ок, может быть мне просто жалко тебя сейчас, после всего, что произошло. Может быть, со временем, я поменяю свою точку зрения. — Он сжал мою рук. — Это было… это было ужасно?
Я снова отвернулась. — Да. Слишком ужасно. Это тяжело объяснить. Они показывали мне каждый мой кошмар, каждый страх был явным. Кое что из того, что они мне показывали, уже случалось со мной когда- то, и было почти таким же ужасным как кошмары. Я не могла различить, что было реальность. Они показывали мне вас ребята… но это не всегда было правдой. Я сомневалась во всем: кем была я, что я чувствовала… — К счастью, я отвернулась, сдержав слезы.
— Эй, — он мягко произнес, поворачивая мой подбородок и заставляя посмотреть обратно на него. — Все закончилось. Ты в безопасности. Мы поможем тебе восстановиться — я помогу тебе. Я не позволю, чтоб что-нибудь произошло с тобой.
Снова, его чувства ко мне заставляли меня чувствовать себя неудобно и неопределенно. Было ли это затянувшимся эффектом после онейридов? Мгновение спустя, я поняла, что нет. Это была такая ситуация, которая должна смутить любого. В моем сердце до сих пор был Сет, которого, как я знала, должна отпустить, но именно он обнаружил меня не смотря на всю невозможность ситуации. А здесь был Роман, с которым я могу запросто быть вместе, и кто рискнул своей жизнью ради меня. Могла ли я быть с ним? Я не знала. Но я могла попробовать.
Я нашла его руку снова и сжала ее. — Спасибо.
Он наклонился ко мне, и мне показалось, что мы могли поцеловаться, но звонок моего телефона растворил все романтическое очарование витавшее между нами. Я вырвала свою руку из его руки и схватила телефон с моей прикроватной тумбы.
— Алло?
— Мисс Кинкейд, — послышался любезный и знакомый голос. — Рад снова слышать Вас.
— Эрик! О, я настолько счастлива, что это — Вы. Я хотела поблагодарить Вас…
— Нет ничего за что надо благодарить меня. Я с удовольствием сделал бы это снова.
— Хорошо, но я все равно Вам очень благодарна. — Роман, поняв, что ничего не ничего не может поделать с этим, встал и удалился, прежде, одарив меня еще одним любящим взглядом.
— Как пожелаете, — сказал Эрик. — Вы чувствуете себя лучше?
— Более и менее. Моему телу на много лучше. И я думаю, остальное пройдет. Я захотела, чтоб так же, как восстанавливалось мое тело, я могла забыть все те ужасные вещи, которые видела. Этого никогда не произойдет, тем не менее, мне казалось, что нет необходимости беспокоить его своими проблемами.
— Я рад, — сказал он. — Очень рад.
Наступила тишина, и подозрительное чувство заставило меня задуматься об этом. Я думала, что он звонил только для того, чтоб проверить как я себя чувствую, но что-то подсказывало мне, что было нечто большее.
— Мисс Кинкэйд, — наконец сказал он. — Я уверен, что Вы не хотите говорить о том, что произошло ….
— Я в порядке-. Я заколебалась. Я знала Эрика. Он не поднял бы эту тему без серьезного основания. — Есть ли что-то, о чем мы должны поговорить?
Теперь был его черед удивляться. — Вы благодарите меня… но если честно, то, что мы сделали, не должно было сработать. Я не надеялся на это.
Комментарии Мей возвратились ко мне, также, как и другие беседы, которые я засвидетельствовала через сны.
— Никто не ожидал.
— Мистер Джером ожидал.
— К чему Вы ведете?
— Я не знаю, как это сработало. Мистер Мортенсен не должен был найти Вашу душу.
Мне нравился Эрик, и я ненавидела раздраженность в моем голосе. — Мне постоянно об этом говорят, но очевидно он смог. Может быть это должно было быть невозможным, после того через что я прошла? Мне все равно, как это случилось.
Я должен предполагать, что нет, но все же… все же, я не могу помочь не размышляя об этом. Не будете ли Вы так любезны, рассказать мне, на что это было похоже, когда он Вас нашел?
Это была та часть испытания, про которую я была не против рассказать, по большому счету из-за того, что все хорошо закончилось. Конечно, логическое объяснение не было на столько легким. Я делала все возможное, чтоб описать на что было похожим прибывание в мире снов и как мне представлялся зовущий меня Сет. Эрик слушал терпеливо, попросив затем рассказать ему про мой контракт с Адом, и как я продала свою душу.
Рассказывать об этом было сложнее, не говоря уже о причудливом вопросе. Онейриды показал мне так много разных версий того, что произошло с Кириакосом и мной, тогда как некоторые были истинными, а некоторые вымышленными, они все были ужасными. Все еще считая, что что то важное может быть связанным с этим, я сбиваясь рассказала все пережитое: как я изменяла Кириакосу с его лучшим другом, измена, которая в последствии была обнаружена. От этого было на столько больно для Кириакоса, что привело его к суицидальному состоянию, из-за которого я, в свою очередь, и заключила контракт с Адом. Я продала свою душу и стала суккубом, взамен того, что все, кого я знала, включая Кириакоса, забыли меня и те ужасные вещи которые я сделала.
— Повторите мне еще раз условия, — сказал Эрик.
— Все кого я знала, затем должны были забыть меня, и забыть то, что случилось — семья, друзья, и в особенности мой муж. — Мой голос стал немного раздражительным. — Это сработало. Позже я вернулась, и никто меня не знал. Ни малейшего дружеского отношения.
— В контракте больше ничего другого не было?
— Нет. Черт, которого я знаю, смотрел его недавно и проверил это.
— Оу? — Это заинтересовало Эрика. — Зачем бы он это делал?
— Она. Это была услуга. Черт, который заключил сделку со мной относительно моей продажи, был одним из тех, кто работал с Никс и поддерживал неприятности с Сетом. Хью сказал, что черт уделяет столько внимания, когда что то не так с контрактом. По-этому Кристина, это тот черт, посмотрела мой контракт. — Она не было очень довольна делая это. Если бы она была поймана за шпионством в архивах Ада, последствия были бы очень и очень плохие. Ее благодарность, за то, что я свела ее с ее же боссом пересилила ее страх. — Она сказала мне, что он был неопровержимым. Все было так, как и предполагалось.
