свои руки сквозь волосы. Когда я посмотрела вверх на Картера, я ожидала увидеть одну из его лаконичных улыбок, однако его лицо было сама серьезность.
— Я не иронизировал, — сказал он. — У тебя действительно все плохо.
Вдруг я пожалела, что у меня не было сигареты. — Да, это точно. Эрик мертв, ты знаешь.
— Я знаю.
Я ненадолго закрыла глаза, позволяя горю окутать меня. Из-за того, что вокруг так много всего происходит, казалось, что я не отдавала должное всем этим проблемам, не позволяя себе скорбить по ним так, как они того заслуживали. Кто-то, я осознала, должен был позаботиться об Эрике сейчас. Была ли у него где-то семья? Из всех людей, Данте наверняка знает. В противном случае, я возьму на себя организацию похорон, в независимости от стоимости и количества работы. Я должна Эрику очень много. Я должна ему намного больше, чем это.
— Это было не совпадение, — сказала я мягко. — Это не могло им быть. Джером говорит, что это была месть главной из Онейрид… но я в это не верю. Эрик пытался вычислить мой контракт. Пока он не умер… пока он не… — мой голос прервался, когда я вспомнила, что я была той самой, кто видел его последнее дыхание. — Он сказал мне, что там было два контракта. И что это не было моим, и это проблема. Я не знаю, что все это значит.
Картер все еще ничего не говорил, но его взгляд был устремлен на меня так пристально, что казалось, будто он сейчас пригвоздит меня к стене им.
— Но ты знаешь, не так ли? — спросила я его. — Ты всегда знал. И Саймон… — я нахмурилась. — Перед тем, как Джером отослал ее, он упомянул о том, что она знает Нифона и об этих дурацких вещах знает куда больше. Это тоже часть всего этого, не так ли?
Картер все еще молчал. Я нервно хихикнула.
— Ну конечно, ты не можешь ничего мне сказать. Ты не можешь ничего сделать. Ад всегда роется в делах смертных, даже меньше в бессмертных делах, а вы, ребята? Ничего. Как ты вообще можешь представлять силы добра в этом мире? Ты не помогаешь мне это осуществить! Ты просто ждешь и надеешься, что все произойдет само собой.
— Большинство хороших вещей в этом мире случаются без нашей помощи, — сказал он уклончиво.
— Боже мой. Какой чудесный ответ. И знаешь что? Я вообще не верю, что в этом мире есть что-либо хорошее. Все это время… с тех пор, как я продала свою душу, я цеплялась за эту мысль, что есть что-то чистое и порядочное в этом мире. Что есть что-то, что даст мне надежду, даже если я буду в растерянности, все равно будет что-то яркое и хорошее в этом мире. Но я ошибалась. Если бы это было, то Сэт бы не пал. Эрик бы не умер. Андреа Мортенсен не умирала бы.
— Добро все еще может существовать, пока случаются плохие вещи, так же как и зло сохраняется, когда происходят хорошие.
— Чего хорошего в том, что Андреа умирает? Что хорошего в том, что пять маленьких девочек останутся без матери? — я душилась своими собственными рыданиями. — Если бы ты, любой бы их вас, мог действительно повлиять на то, что происходит в мире, ты бы этого не допустил.
— Я не могу изменить судьбу. Я не Бог.
Он был в таком гребанном спокойствии, что мне захотелось ударить его. Тем не менее, что я могла ожидать? У Джерома не было привязанности к людям, и в конце дня ангелы и демоны не так уж и отличались.
Я спрятала свое лицо в ладонях. — Ты не можешь ничего исправить. Никто из нас не может ничего изменить. Мы преданны своим судьбам, так, как показала Никс.
— Люди постоянно меняют свои судьбы. Даже бессмертные меньше это делают. Это небольшие изменения, но все же это происходит.
Вдруг я почувствовала себя усталой. Очень, очень усталой. Мне не стоило сегодня сюда приходить. Мне вообще не стоило покидать свою кровать. У меня больше нее было энергии, чтобы спорить с ним или чтобы критиковать его удручающее отношение ко всему этому.
— Сет может измениться? — спросила я напоследок. — Достаточно ли хороших намерений, чтобы выкупить душу?
— Все возможно. И я не имею ввиду это, как клише, — добавил он, без сомнения увидев угрюмое выражение моего лица. — Это правда. Смертные и бессмертные, которые раньше были смертными, обычно в это не верят, именно поэтому Ад занимает такую позицию в мире. И я не говорю, что, если ты в это веришь, это обязательно случится. Происходящее не всегда оборачивается хорошим, но чудеса случаются, Джоржина. Просто вытащи себя из этой грязи и сделай их. Не упусти шанс.
Да, я точно закурю после всего этого. У Картера наверно была одна сигарета для него. Я выдавила из себя столько улыбки, сколько могла. — Тебе легко говорить. Ты можешь творить чудеса?
— Я пытаюсь, — сказал он. — Я пытаюсь. А ты?
И он исчез прежде, чем я успела стащить у него сигарету.
Гребанные ангелы.
Но его слова остались со мной, когда я шла домой той ночью, может быть потому, что даже какими бы удручающими они не казались, все же они были намного жизнерадостней, чем то, что мне предстояло пережить на следующей смене на работе. Хотя мои приказы, как управленца, все еще выполнялись, я видела неодобрение и осуждение в глазах моих коллег. Это было поразительным напоминанием о моей реакции там, в деревне, когда все узнали о моей измене Кириакосу. Но в этот раз, у меня не было возможности стереть это из памяти людей. Мне больше нечем было торговаться с Адом.
В квартире, я получила сообщение от Романа, где говорилось, что он задержится в школе этим вечером, чтобы закончить некоторые установки. Хотя, если я захочу, он будет рад поужинать со мной, как он обещал. Это дало мне время, чтобы растянуться на диване, понимая как же я все еще была истощена после эмоциональной миазмы, которую мне пришлось преодолеть на этой неделе. Сон никак не приходил, только что-то вроде легкого недомогания, пока я пялилась в потолок. Возможно это то же самое. Только Бог знает, что мне снится.
Сон.
Я вздохнула. Мужчина во сне. Это не давало мне покоя в моем подсознании, и, даже не упоминая о нем, Картер каким-то образом перевел его на первый план в моей голове. Онейриды сказали, что это Сэт был мужчиной из моего сна. Я говорила себе уже в сотый раз, что это просто глупая фантазия. Я не могу иметь никак отношений со смертным. Сэт пал, и я ему отказала. Теперь все было невозможным.
Все возможно.
Эрик и Мэй сказали, что Сэту не удастся найти мою душу в просторах мира сна, но тем не менее, он нашел.
Кристин сказала, что в моем контракте нет ошибок, тем не менее, Эрик поклялся, что там где-то был прорех. Он умер за эти знания, я была уверена.
Сэт сказал, что ничто больше не вернет его обратно в Сиэттл, все же я смогла.
Все, кто служит Аду, говорили мне, что почти всегда проклятым душам ни за что не удается выкупить себя у Ада, все же Сэт все еще стремился вернуть мою душу. Он так же жертвовал тем, что любил, писательством, чтобы помочь семье, которую он любил больше. Будет ли этого достаточно? Будет ли он в безопасности?
Все возможно.
Я поднялась с дивана и села на него, мой взгляд упал на Обри и Годиву, которые спали рядом друг с другом. Годива пришла ко мне после того, как она приснилась мне. Сон, который я до сих пор поддерживала, был невозможным.
Чудеса возможны, Джоржина. Просто вытащи себя из этой грязи и сделай их. Не упусти шанс.
Могла ли я? Сделаю ли я это? Было ли чудо среди всей это грязи отчаяния, страдания, смерти и предательства? Я не могла разглядеть сквозь это. Я не знала с чего начать. Картер сказал, что судьба меняется из-за небольших изменений. Все, что я должна была сделать, это просто взяться за что-нибудь. За все, что угодно. Не упустить шанс.
Я опять сфокусировалась на Годиве. Главное во сне. Может быть это был Сэт. А может и нет. Может я могу сделать так, чтобы это стал он. Его любви более, чем достаточно, чтобы спасти меня, а потом
