таким спокойным!
Что же мне… я абсолютно без понятия, о чем ты толкуешь.
Похоже, она заметила наконец-то мое замешательство; она смотрит на меня подозрительно.
– …А может, ты себя не осознаешь?
– Не осознаю себя? В каком смысле?
– …Отлично. Что ж, притворяешься ты или нет – объяснение никакого серьезного вреда не принесет. Хм, так. Не вникая в детали – я перешла сюда уже 2601 раз.
Все, на что я способен, – тупое изумление.
– Если ты просто притворяешься, то ты крут. Но, конечно, если ты и правда «не знаешь», то вполне мог бы изобразить такое идиотское лицо. Проехали. Я объясню тебе то, что сама понимаю. Мм, так – сегодня второе марта, верно?
Я кивнул.
– Удобнее всего было бы сказать, что я повторила второе марта 2601 раз, но это неправда. Поэтому я использую выражение «новая школа», хотя не могу сказать, что оно вполне годится.
– Хааа…
– Я была отправлена назад, во второе марта, 6:27 утра, уже 2601 раз.
– …
– «Отправлена назад» – это точное выражение с моей колокольни, но в целом – нет. Поэтому я использую выражение «новая школа», это ближе к тому, что на самом деле происходит…
Увидев, что у меня отвалилась челюсть, Отонаси-сан почесала в затылке.
– Ааах, ччерт! Насколько же ты туп! Если тебе было что-то неприятно после 6:27, ты просто «отменил» это, так, что ли?
Она орет на меня, внутри у нее все кипит. Нет, нет… Ни один человек не способен понять такие неожиданные вещи сразу же, ведь так?
– …Я не очень хорошо понимаю, но ты, значит, повторяешь одно и то же время снова и снова?
И как только я это произнес.
– Ах…
Что? Что это?
Я обхватываю собственную грудь, в которую впилось это странное, мощное ощущение. Беспокойство… нет, слова «беспокойство» недостаточно. Зловещее ощущение, знаете, типа как весь твой город заменили на другой, а никто этого не замечает, кроме тебя.
Не то чтобы ко мне вернулась память. Я ничего не вспомнил.
Но почему-то я чувствую, что это на самом деле «произошло».
Отонаси-сан говорит правду.
Голую правду и ничего больше.
– Дошло наконец-то?
– П-погоди минутку.
Она уже 2601 раз прожила 2 марта. Одного этого было бы достаточно, чтобы привести меня в замешательство, но, в целом, Отонаси-сан утверждает, что…
– …Э т о п р о и с х о д и т и з - з а м е н я?
– Да.
Отонаси-сан отвечает не задумываясь.
– З-зачем мне это делать?
– Абсолютно не знаю твоих мотивов.
– Я тут ни при чем!
– Как ты можешь так говорить, если ты даже себя не осознаешь?
Почему я? Я уже собрался спросить, но тут понял. Лишь один фактор заставил ее обратить внимание на меня.
Я написал «Мария» на листочке.
– Так же как и ты, не осознающий себя, так и все остальные, затянутые сюда, никак не способны помнить прошлое, которое было «отменено». Иными словами, кроме меня самой, лишь виновник может написать имя «Мария», которое я упомянула в прошлый раз.
Но я вспомнил имя. Должен признать, это совершенно немыслимо, чтобы такое имя, как «Мария», вдруг всплыло в памяти без всякой причины.
– Не знаю, насколько это эффективно, но я всегда пытаюсь действовать так, чтобы это оставалось в памяти других. Я все ждала, когда виновник, который также помнит прошлые разы, которые были «отменены», совершит ошибку. Но, в общем-то, я не очень на это полагалась.
– …Когда именно ты заподозрила меня? В смысле, ты же специально сказала мне это имя, «Мария», в одном из предыдущих миров, верно?
– Я не подозреваю как-то по-особому таких безвредных на вид типов, как ты.
– И?..
– Пфф, разумеется, я проверяла всех, одного за другим, всем назвала имя, ведь мое время, в общем, не ограничено.
Ее время не ограничено.
Время, которое затратила Отонаси-сан. Столько времени, что это даже уже метафорой нельзя назвать.
Понимаю. Ее время не ограничено, именно поэтому она придумала этот чокнутый план с принуждением всего класса написать ее имя. С еле теплящейся надеждой, что кто-нибудь напишет «Мария». Даже если бы у нее не было надежды. Все ее хорошие решения были давно исчерпаны в течение 2601 «новой школы», так что, возможно, она просто убивала время, пока в голову не придет новый нормальный план. Даже испробовать такой «план» – лучше, чем сидеть и ничего не делать, чтобы успокоить свой разум. В конце концов, ее время могло длиться бесконечно.
Вот почему Отонаси-сан рассердилась, когда я клюнул на эту удочку. Должно быть, это похоже на то, как ты не можешь победить противника в ролевой игре, из-за этого отчаянно тренируешься и набираешь уровни, а оказывается, что можно было победить, применив какой-нибудь конкретный артефакт. Ты, может, и достигаешь цели, но хотел бы вернуть затраченные усилия.
– Так, пора заканчивать этот пустой треп. В конце концов, ничего еще не закончилось.
– Правда?
– Разумеется. Или тебе кажется, что все разрешилось? Тебе кажется, что этот зацикленный кошмар, «Комната отмены», закончился?
«Комната отмены»? Должно быть, так она называет эту повторяющуюся ситуацию.
Как бы там ни было, есть во всем этом один момент, который меня озадачивает.
– Слушай, я понимаю, что ты считаешь меня виновником, потому что я написал «Мария». Но слушай, для начала, почему на тебя саму не действует эта «Комната отмены»?
– Нельзя сказать, что не действует; по правде, очень даже действует. Если бы я сдалась и прекратила вспоминать, «Комната отмены» захватила бы меня сразу же. Я бы продолжила бессмысленно существовать в этих бесконечных повторах. Это так же просто, как пролить воду из чашки, стоящей у тебя на голове. Мы бы без конца жили в этом дне, который ты раз за разом отменяешь.
– Это произойдет всего лишь если забыть?
– Подумай сам. Есть ли кто-нибудь еще, кто мог заметить эти повторы? Если даже ты, тот, кто все это затеял, их не замечаешь?
…Она, возможно, права. И да, она ведь уже повторила этот день 2601 раз.
– Конечно, мне было бы проще перестать вспоминать. Но этого не произойдет никогда, ни за что.
– …Никогда?
– Именно, никогда. Сдаться я просто не могу. Сколько бы повторов ни потребовалось, две тысячи, двадцать тысяч, сквиллион – я выберусь из цикла и достигну своей цели.
2000 раз. Если подумать, мы частенько встречаемся с числом «2000» в повседневной жизни. Но если нам правда приходится набирать его кусочек за кусочком… к примеру, в году 365 дней, 5 лет – это 1825 дней… и этого еще не хватит.
