— Молчи! Не бойся, верну я тебе твои деньги.
— Уходи, — прохрипел с полу Сергей Палыч. — Уходи! Будешь гнить в тюрьме. И других за собой тянешь. Уходи быстро.
Игорь прошел коридорчик, остановился у входа в торговый зал, глянул коротко — вроде все спокойно. Пересек помещение, сбежал по ступенькам на площадь и увидел подкатившую машину.
— Свободен?
Шофер, худенький востроносенький мальчишечка, улыбнулся широко и сказал:
— Сядешь — буду занят.
Игорь хлопнул дверцей, усаживаясь рядом с шофером, бросил отрывисто:
— На вокзал, товарищ командир, быстро, с ветерочком.
— Быстро только кошки родят, — засмеялся водитель. Игорь повернулся к нему гневно и видел у самой своей груди ствол пистолета.
— Тихо, Ушков, — сказал востроносенький спокойно. — Сиди тихо, Гоша, ты уже приехал.
Двое мужчин подошли и стали возле машины, держа руки в карманах.
— Подведем итоги, — сказал полковник, заканчивая разбор. — А итоги работы малининской группы ой как серьезны. Все дело наших взломщиков, которые при ближайшем рассмотрении оказались дилетантами, неопытными и неумелыми, все это дело могло существовать, могло так долго оставаться безнаказанным только из-за халатности, равнодушия, грубейшего нарушения служебных обязанностей целого ряда работников. В том числе и наших, милицейских, работников. Начинать тут, конечно, надо с самого строительно-монтажного управления номер тридцать два, где длительное время бытовала атмосфера, по существу своему преступная. Преступная. Об этом свидетельствует целый ряд фактов, уже установленных ОБХСС. В этой атмосфере и родилась шайка Ушкова. Наши “дилетанты” решили, что должны “сплотиться”, предоставив для ограбления каждый по одному знакомому. Балясный… Козловский в Черданицах — священник на пенсии, отец Никодим. Уже тогда шайка должна была попасть в наше поле зрения, должна была оказаться у нас. Но преступная халатность автоинспекторов позволила ей уйти тогда: решили, что проще вернуть найденную машину владельцу, а не возиться с делом о вооруженном нападении на водителя.
И вот результат. Они должны были попасться на краже автогенного аппарата, но и тут нашелся чиновник, которому собственное спокойствие и благополучие важнее всего остального. В том числе даже чужой жизни.
И еще одно. В СМУ не фиксировалось присутствие и отсутствие людей на работе, что значительно затруднило ход следствия.
Полковник отложил карандаш, которым все это время постукивал по столу, и добавил:
— Все лица, нарушившие закон, будут привлечены к уголовной ответственности и в установленном порядке. Целый ряд руководителей понесет партийную ответственность. Так нам сказали в областном комитете. А вам, конечно, спасибо за работу. Награды раздавать не уполномочен, но кто что заслужил — получит. Никого не обойдем. У меня все. Свободны, товарищи.
Они выходили из кабинета медленно, шли, переговариваясь. Чумаков увидел, что Кравец шагает рядом с Малининым, догнал их.
— Ну теперь ты можешь сказать, Толя, почему ты с самого начала настаивал, что это дилетанты, новички, местные, наконец? Ну теперь можешь?
Кравец обернулся, увидел Чумакова, идущего рядом, и сказал хмуро:
— А что тут непонятного?
— Мне, например, ясно, — Чумаков подтолкнул Кравца. — Его Приморск так ошарашил, что он решил: все тут жулики и бандиты. И каждый может сейф взломать. Так, Толя?
— А вот совсем и не так, — буркнул по своему обыкновению Кравец. — Я как раз о другом думал. Я думал, что, когда я сюда только приехал, мне хотелось получить все сразу, все… и потом я подумал, а вдруг эти — тоже такие: все — и сразу?
— Подумал точно, — сказал Павел Николаевич. Он остановился и пожал руку Кравцу. — Счастливой службы. Заходи, если что.
— Слушаюсь, — сказал Кравец.
— Ну а теперь куда? — спросил Чумаков, когда Малинин ушел.
— К себе, на старую службу. Куда ж еще? — не глядя на него, ответил Кравец.
— Может, к нам зайдешь? — Чумаков кивнул наверх. — Кофе сварю.
— Лучше чай, — сказал Кравец.
Они снова остались вдвоем в знакомой комнате. Вот только столы были пусты и чисты.
— Я тебя что хотел спросить… — Чумаков помедлил, но спросил все-таки. — Ты чего сначала не полез в воду, а потом полез?
Кравец отвернулся и буркнул что-то неразборчивое.
— Что? — переспросил Валера.
— Плавать я не умею. Вот что, — рассмеялся Кравец.
журнал “Сельская молодежь”, №№ 5–9, 1985 год
