Вальтер Фюрст
(читает)
«В великой скорби и печали вдовьей, В которую повергнута она Кровавою кончиною супруга, Любовь и верность помнит королева». Мельхталь
А счастлива была — не вспоминала. Рёссельман
Дослушаем! Потише! Вальтер Фюрст
(читает)
«И думает, что преданный народ Со справедливым омерзеньем встретит Злодеев окаянных. Посему Ждет королева, что в лесных кантонах Им, супостатам, не дадут приюта, А что усердно будут помогать Их изловить и выдать для отмщенья, Любовь и милость памятуя, кои Здесь Рудольфа державный дом явил». Знаки недовольства среди поселян.
Многие голоса
Любовь и милость! Штауффахер
Да, милости оказывал отец, Но можно ль нам сыновними хвалиться? Он разве наши льготы подтвердил, Как всякий император до него? Творил ли он над нами правый суд? Давал ли невиновному защиту? И принял ли послов от наших стран, Когда мы их в тревоге снарядили? Нет, ничего для нас не сделал Альбрехт. И если б мы могучею рукой Не защитили наших прав, его Не тронули б вовек несчастья наши… За что ж благодарить? Он не посеял Тут благодарности, хоть мог бы стать Отцом любимым всех своих народов. Лишь о своих он проявлял заботы, Они пусть плачут, — нет у нас охоты! Вальтер Фюрст
Мы радоваться гибели его И лихом ныне поминать не будем. Избави бог от этого! Но мстить За смерть того, кто нам добра не делал, И тем вредить, кто зла не причинил нам, Не подобает нам и не пристало. О нет, любить нельзя по принужденью! Смерть этот долг насильственный сняла, Мы с Альбрехтом покончили дела. Мельхталь
Пусть во дворце вдова его рыдает И горькие стенанья к небу шлет. Вы видите, народ без страха дышит. Хвала творцу, что миновали грозы! Посей любовь — пожнешь участья слезы. Имперский гонец уходит.
Штауффахер
(народу)
Но где же Телль? Как, все еще не видно Свободы нашей смелого творца?
