пощечиной. Но вновь уперевшись в холодно-ожидающий змеиный взгляд, бессильно упала назад в кресло. Она зависела от этого человека, нуждалась в его помощи и не могла позволить себе портить с ним отношения. Сами собой запрыгали в мозгу фразы обходительного штабного с противными масляными глазами: „Это такие люди, такие люди, вы даже не представляете… Они никого не бояться и могут все, ну просто все… Если они не помогут, значит не поможет никто…“. Разведчик бесстрастно следил за отражающимися как в зеркале на ее лице колебаниями, молча ожидая, чем же они закончатся.
— Я хотела просить Вас помочь мне, — запинаясь и пересиливая себя, начала женщина. — Я хочу, чтобы Вы вернули мне сына…
— Сколько Вы готовы за это заплатить?
Вопрос будто повис в воздухе, атмосфера директорского кабинета, разом сгустилась и стала удушливой и предельно неловкой.
— То есть как, заплатить? — еле нашла в себе силы пролепетать учительница, почти с ужасом глядя на того, кого считала своей последней надеждой.
— Деньгами, я думаю. Или у Вас есть какие-то другие предложения, — фыркнул подполковник, но тут же успокаивающе замахал руками. — Черт, да не краснейте Вы так, барышня! Шучу я, шучу! Конечно только деньгами!
— Но Вы ведь военный, — сделала робкую попытку вернуть в привычное положение только что перевернувшийся с ног на голову мир Маргарита Алексеевна. — Вы ведь офицер и должны защищать людей и воевать с бандитами…
Разведчик лишь тяжело вздохнул, разводя руками.
— Господи, и откуда Вы только такая на мою лысую голову свалились? Ну, ладно, попробую объяснить. Да офицер, да воюю с бандитами, но воюю я не как батька Махно, где и с кем захочу, а выполняю конкретные приказы и задачи вышестоящего командования. Вы в принципе можете сейчас отправляться в штаб группировки и обаять там кого-нибудь из больших генералов, тогда может быть, он прикажет мне заняться поисками и спасением Вашего сына, и я с чистой совестью сделаю все, что будет в моих силах. Подумайте только сколько на это уйдет времени и каков вообще процент надежды на то, что у Вас этакая авантюра проскочит. Да, Вы поймите, их в плену тысячи! Тысячи взятых в плен солдат и столько же если не больше взятых в России гражданских заложников! Мне жизни не хватит, чтобы всех спасти! А есть совсем другой вариант! Вы договариваетесь лично со мной и моими людьми, нанимаете нас за деньги! Естественно большим звездам мы ничего об этом не говорим, просто на время отставляем в сторону нашу повседневную текучку и начинаем заниматься Вашим делом. Но деньги нужны не малые: придется платить нашим информаторам за наводку на ту банду, что захватила Вашего сына, придется платить моим людям, которые полезут под пули, чтобы его вытащить… Или Вы хотите, чтобы они рисковали жизнью бесплатно? Можно конечно попробовать их попросить, приказать в такой ситуации я само собой права не имею. Вот только вряд ли кто-нибудь согласиться. Понятно теперь?
Учительница судорожно закивала, еле сдерживая слезы.
— Сколько нужно денег?
— Ну давайте прикинем… Чичи Вам зарядили сто тысяч, ну, значит, попробуем с Вами сойтись на тридцати. Я думаю, этого будет достаточно…
Женщина, судорожно сглотнув, согласно склонила голову, но подполковнику этого было мало.
— Так мы договорились или нет?
— Договорились, — сквозь все же прорвавшиеся всхлипывания выдавила учительница, нет, не таким представляла она себе разговор с командиром элитного подразделения разведчиков.
— Хорошо. Есть у Вас при себе такая сумма?
Женщина опять кивнула.
— Что?! — подскочил подполковник. — Вы в одиночку разгуливаете по Чечне с такими деньгами?! Да Вы с ума сошли! Как Вас до сих пор не убили! Ну, дура, прости Господи! Повезло Вам, однако, что с нами судьба свела! Очень много тех, кто просто отобрал бы у Вас деньги. Так что считайте нашу встречу крупным везением.
И высунувшись в коридор, заорал неожиданно громким басом:
— Эй! Кто там! Дневальный, мать твою за ногу! А ну командиров групп мухой ко мне!
С этого момента и началась работа. Кропотливый опрос информаторов подцепленных на мелком сотрудничестве с властью или заинтересованных деньгами и возможностью руками федералов расправиться со своими недругами из числа односельчан, поиск очевидцев происшедших событий, тех, кто первыми попал на место происшествия, тех, кто преследовал и в итоге упустил уходящую банду. Так тщательно фильтруя и процеживая мутный вал пусть интересной, но большей частью бесполезной для дела информации разведчики по крупице собирали отдельные детали и штришки, терпеливо выкладывая из них целостную мозаику. Вскоре дело сдвинулось с мертвой точки, любой специалист знает, что следы всегда остаются, всегда можно ухватиться за кончик ниточки и размотать сколь угодно сложно запутанный клубок, всегда есть те, кто что-то видел, что-то слышал, что-то знает. Фишка лишь в том, чтобы найти этих людей и заставить поделиться информацией. И то и другое разведчики умели делать виртуозно. И вот в тумане покрывавшем пока что обстоятельства пропажи рядового Ермишина замаячила, наконец, вполне реальная фигура мелкого полевого командира по имени Саламбек Сатуев. Ни авторитета, ни сколько-нибудь значительного количества бойцов у Саламбека не было, зато была типичная для молодого чеченца жажда признания и славы, заставлявшая его бросаться в различные авантюры, одной из которых было приснопамятное нападение на федеральную колонну. Настоящие авторитетные полевые командиры Саламбека всерьез не принимали, вполне справедливо полагая, что непоседливый и энергичный молодой чеченец вскоре сложит буйную голову в одной из своих дерзких, но большей частью плохо подготовленных и рассчитанных, что называется „на хапок“ операций. Умные горцы, как оказалось, были вовсе не далеки от истины, совсем недавно отряд Саламбека совершив очередной налет на блок-пост федеральных сил попал в засаду и был практически полностью уничтожен. Лишь самому главарю, да паре тройке особо везучих боевиков удалось выскочить из огненного мешка и раствориться, путая следы, в диких непроходимых горах.
Ну а теперь, скажите на милость, куда податься потерявшему своих людей командиру. Правильно! Конечно же, в родное село, где проживают все его родственники, где его считают не бесшабашным отморозком, а практически национальным героем, лишь чуть пониже самого Басаева или Хаттаба. Там можно отлежаться и залечить раны, там можно отдохнуть и набрать себе новых людей, в конце концов, там просто дом, а дома, как известно и стены помогают. Вот на околице этого села в ожидании славного партизанского вожака и засели в засаду разведчики подполковника Максимова, или просто Папы. Правда, несмотря на то, что Маргарита Алексеевна исправно платила за их работу в отличие от государства так и норовившего зажать боевые, или урезать и без того нищенскую зарплату, задачи, поставленные государством, точнее от его имени командующим группировкой тоже приходилось выполнять, тратя на это время и силы, задействуя и без того немногочисленных людей. Поэтому Саламбека поджидала лишь пара наблюдателей, в обязанности которых вовсе не входило его пленение, если не подвернется такая оказия. Если бы Саламбек выскочил из села не один, Стасер и не подумал бы предпринимать попытки к его захвату. Проводил бы аккуратно до места стоянки и вызвал подмогу по рации. Но Саламбек спасался в одиночку, чем и подписал себе приговор.
Стасер, порывшись в недрах своего мешковатого камуфляжного костюма, извлек довольно качественную ксерокопию фотографии. На снимке, сделанном, скорее всего еще на призывном пункте каким-нибудь оборотистым фотографом, улыбающийся вихрастый парень в камуфляже и лихо заломленном на правое ухо черном берете с вовсе уж фантастической кокардой смотрел весело и прямо будто вот-вот подмигнет невидимому собеседнику и скажет: „Нам беда, не беда!“, или еще что-нибудь в этом роде, нарочито бравое и бодрое. Чеченец, не взирая на боль в вывернутых руках, подавшийся сколько возможно вперед и до предела вытянувший шею в надежде рассмотреть, что это за клочок бумаги держит в руках русский шумно вздохнул.
— Знаешь его? — быстро спросил Стасер, поднося копию фотки прямо к лицу пленника.
