единственной ошибке, о которой мы уже говорили. Вот тут Хинд и сам совершил просчет – один, но очень крупный. Вместо того чтобы немедленно, в тот же час, когда он услышал о происшедшем, сообщить всем, кого это могло интересовать, – нам, капитану корабля, службам «Трансгалакта», который был тогда, как вы помните, еще государственным, – вместо этого он занялся розыском похитителя. Заказ Бруннеру был им немедленно аннулирован, все документы изъяты. А когда он начал понимать, что не в краже дело, а в чем- то другом – сообщать на корабль, что нужно искать какое-то устройство с его программой, или даже – его программу в памяти корабельной «Сигмы», когда он сообразил это – ничего исправить стало уже нельзя: «Кит» исчез в пространстве и связь с ним была потеряна.
– Вот как… – протянул Бромли, более не пытавшийся скрыть своей растерянности.
– Именно. А что касается вашего вопроса – отвечу: все это произвело на Хинда столь тягостное впечатление – ведь, пусть и не намеренно, он оказался виновником гибели корабля и людей, тогда ведь все мы склонны были думать именно так: корабль и люди погибли, навсегда потеряны, – что он решил наглухо закрыть эту тему и никогда и никоим образом не доводить дело до реализации своей идеи. Вероятно, он взял с Бруннера слово никогда и никому не рассказывать о трагической цепи событий – вот почему шеф-монтер на Симоне так и не открыл вам истины.
– Но тем не менее… – начал было Бромли и умолк. Он, собственно, не знал, что должно было последовать за этими словами; сказал их просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
– Хотите сказать, что тем не менее приоритет за вами? – попытался угадать Функ.
Бромли только махнул рукой:
– Нет, что вы…
И тут же постарался взять себя в руки.
– Вы пригласили меня сюда только для того, чтобы рассказать все это?
– Рассказать мы могли бы и потом, – ответил Комиссар. – У нас более серьезные намерения. Ведь до сих пор, надо полагать, ваши устройства находятся там же, где были установлены перед последним рейсом «Кита», и продолжают действовать – или, во всяком случае, могут работать. И очень вероятно, что по- прежнему никто на корабле даже и не догадывается об их существовании…
– Очень возможно, – хмуро признал Бромли. – Они так и устанавливались, чтобы на них нельзя было наткнуться случайно. Даже если кому-то придет в голову начать их систематические поиски, это займет немало времени. Скажу конкретнее – очень много.
– К сожалению, – признал Комиссар, – в ваших материалах, что оказались доступны для нас, этих данных недостает: схемы размещения ваших приборов на корабле. Там ведь не один такой?
– Три, – после едва заметной паузы ответил Бромли. Пауза была не случайной; он понимал, что, откровенно ответив на этот вопрос, берет на себя определенные обязательства, отказаться от которых в дальнейшем вряд ли сможет – хотя ему самому признание ничего хорошего не сулило.
– И вы сможете объяснить, как найти их сразу, не тратя времени на поиски?
– Да. Если только будет связь.
– Хорошо. Это – первый вопрос. Второй куда важнее: как по-вашему, смогут ли люди на корабле, используя ваши приборы и заложенную в них программу, вернуться в нормальное состояние?
На этот раз пауза затянулась надолго. Прошло не менее минуты, прежде чем Бромли ответил:
– Этого я не знаю…
– Почему же вы не знаете? – Похоже было, что Комиссар ожидал другого ответа.
– Да потому, – проговорил Бромли, на этот раз вернувшись в свое обычное для последнего времени состояние раздражения, – что не я составлял эту программу. Я даже не знаком с нею сколько-нибудь серьезно; так, просмотрел, изучая наследие Хинда. Мне тогда и в голову не пришло, что она может иметь отношение к моим работам – и к кораблю тоже. Не знаю, имеет ли она обратный ход – или для изменения результата понадобится новая программа. Не знаю, но думаю, что именно так и будет: придется делать новую программу и передавать ее на корабль. Если это, конечно, возможно. Ваша связь позволит это?
На этот раз пауза оказалась еще дольше; Комиссар и Функ переглянулись, но никто из них не спешил с ответом. Наконец старый физик вздохнул:
– Не уверен, что такая возможность у нас будет. Связь осуществляется при помощи образного ряда и словесного; но чтобы передать сложную программу, где каждый знак имеет значение… Нет, не могу поручиться за успех.
– Тогда плохо дело, – откровенно сказал Бромли.
Однако Комиссар тем временем, казалось, нашел какой-то другой выход.
– Постойте, – заявил он. – Начнем вот с чего: в конце концов, возможности ваших устройств вам известны, программа Хинда у нас есть, о результате ее действий мы осведомлены, о желаемом результате новой программы – тоже. Для вас ведь этого достаточно?
– Наверное, да. Но что толку?..
– И вы сможете изложить словами самое главное – принцип этой программы, не пытаясь передать ее самое? Объяснить так, чтобы другой человек – там, на корабле – смог реализовать ее, консультируясь, если понадобится, с вами?
– Для этого понадобился бы специалист высокого уровня, разбирающийся во всей этой проблематике. Если бы он там был…
– Но разве его нет?
– Простите?
– Там же Карачаров – вы забыли?
– Я? – на всякий случай схитрил Бромли. – Я этого и не знал. У меня нет и не было списка пассажиров.
– Но об этом в то время ведь писали и говорили буквально все!
– Может быть… А, значит, он тоже там? А я удивлялся – почему его уже столько времени не видно и не слышно; однако он ведь всегда был человеком со странностями, и я решил, что он до сих пор занят исследованиями пространства – близ Анторы или еще где-нибудь в этом роде… А он вот где, оказывается.
– Именно там. Итак: он, по-вашему, способен?
Ох как не хотелось Бромли хоть в какой-то степени допускать Карачарова в свою кухню. Но тут, видимо, выбирать не приходилось.
– Полагаю, что да, – произнес он с некоторым усилием.
– Вот и прекрасно. Дальше: сколько времени понадобится вам, чтобы составить такую программу?
– Не хочется отвечать наугад.
– Хотя бы порядок величины.
– Сейчас могу сказать лишь: программа не из простых, думаю, необходимо несколько недель.
– Нет, так не пойдет. Столько времени наш канал связи может и не продержаться. Если мы обеспечим любую нужную помощь и наш мощный машинный парк – за три дня управитесь?
– М-м… Возможно. Но у меня есть и другие работы…
– С командованием мы, я думаю, договоримся. А вы, доктор, я уверен, станете работать изо всех сил: вам ведь не захочется, чтобы честь спасения корабля и людей принадлежала кому-то другому?
Г-м. А ведь и в самом деле…
Бромли улыбнулся – впервые за все время разговора. Даже больше: за все последние дни.
– Разумеется: изо всех сил.
– Вот, собственно, об этом мы и хотели поговорить с вами. А теперь, пожалуй, самое время провести очередной сеанс связи с кораблем. Хотите присутствовать? Заодно сможете сразу же передать, где и как найти ваши приборы и установки.
Функ слегка кашлянул: похоже, ему не очень хотелось, чтобы на этот раз в его кухне оказался Бромли, человек достаточно неприятный. Но как-то так получилось, что командовал сейчас Комиссар. Да и неудивительно: это он умел давно и хорошо.
– С удовольствием, – сказал Бромли. И в самом деле: так или иначе, он тоже получает теперь доступ к связи; главное – увидеть и понять принцип, а уж дальше он, надо думать, разберется сам. А что касается той информации о приборах, которую придется передать на корабль, – так без этого все равно не обойтись.
