Мой милый, милый друг; в твоих речахБылой язык души моей я слышу,Ловлю былые радости в сверканьеТвоих безумных глаз. О да! ПокаЕще в тебе я вижу, чем я был,Сестра любимая![175] Творю молитву,Уверен, что Природа не предастЕе любивший дух: ее веленьемВсе годы, что с тобой мы вместе, сталиЧредою радостей; она способнаТак мысль настроить нашу, так исполнитьПрекрасным и покойным, так насытитьВозвышенными думами, что ввекЗлословие, глумленье себялюбцев,Поспешный суд, и лживые приветы,И скука повседневной суетыНе одолеют нас и не смутятВеселой веры в то, что все кругомПолно благословений. Пусть же месяцТебя в часы прогулки озарит,Пусть горный ветерок тебя обвеет,И если ты в грядущие годаЭкстазы безрассудные заменишьСпокойной, трезвой радостью, и умВсе облики прекрасного вместит,И в памяти твоей пребудут вечноГармония и сладостные звуки —О, если одиночество и скорбьПознаешь ты,[176] то как целебно будетТебе припомнить с нежностью меняИ увещания мои! Быть может,Я буду там, где голос мой не слышен,Где не увижу взор безумный твой,Зажженный прошлой жизнью, — помня все же,Как мы на берегу прекрасных водСтояли вместе; как я, с давних порПрироды обожатель, не отрексяОт моего служенья, но пылалВсе больше — о! — все пламеннее рвеньемЛюбви святейшей. Ты не позабудешь,Что после многих странствий, многих летРазлуки, эти чащи и утесыИ весь зеленый край мне стал дороже…Он сам тому причиной — но и ты!
IКакие тайны знает страсть!Но только тем из вас,Кто сам любви изведал власть,Доверю свой рассказ.Когда, как роза вешних дней,Любовь моя цвела,Я на свиданье мчался к ней,Со мной луна плыла.Луну я взглядом провожалПо светлым небесам.А конь мой весело бежал —Он знал дорогу сам.Вот наконец фруктовый сад,Взбегающий на склон.Знакомый крыши гладкий скатЛуною озарен.Охвачен сладкой властью сна,Не слышал я копытИ только видел, что лунаНа хижине стоит,Копыто за копытом, коньПо склону вверх ступал.Но вдруг луны погас огонь,За крышею пропал.[178]Тоска мне сердце облегла,Чуть только свет погас.«Что, если Люси умерла?» —Сказал я в первый раз.
