Ту, чей образ сам Лоуренс создал.Но угас мой напев на устах,Грудь мою словно панцирь сковал.Стал я пеплом, а пламенем был;Не очнуться певцу ото сна;Лишь любуюсь я тем, что любил;На висках и в душе — седина.Измеряют мой век не года,Но мгновенья, что режут, как плуг:На челе и в душе бороздаПосле них появляется вдруг.Пусть горячая юность смелейУстремляется с песнями ввысь.Я бессилен: на лире моейСтруны лучшие оборвались.
Дети Сули[369]! Киньтесь в битву,Долг творите, как молитву!Через рвы, через ворота:Бауа, бауа[370], сулиоты!Есть красотки, есть добыча —В бой! Творите свой обычай!Знамя вылазки святое,Разметавшей вражьи строи,Ваших гор родимых знамя —Знамя ваших жен над вами.В бой, на приступ, стратиоты[371],Бауа, бауа, сулиоты!Плуг наш — меч: так дайте клятвуЗдесь собрать златую жатву;Там, где брешь в стене пробита,Там врагов богатство скрыто.Есть добыча, слава с нами —Так вперед, на спор с громами!
Встревожен мертвых сон, — могу ли спать?Тираны давят мир, — я ль уступлю?Созрела жатва, — мне ли медлить жать?На ложе — колкий терн; я не дремлю;В моих ушах, что день, поет труба,Ей вторит сердце…
Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,Готов его сразить иль пасть с тобой в крови,И если б пробил час — делить с тобой, любимой,Все, верность сохранив свободе и любви.Я на тебя взирал в морях, когда о скалыУдарился корабль в хаосе бурных волн,И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;Гробница — грудь моя, рука — спасенья челн.Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,И ложе уступил, и, бденьем истомлен,