Поэзия английского романтизма XIX века

18

Ушла зима, но не уходит горе,
Хотя повсюду веянье тепла,
И ветры и потоки в дружном хоре;
Проснулся муравей, жужжит пчела,
И ласточка-певунья весела,
Щебечут птицы в каждом перелеске,
В дубраве мшистым гнездам нет числа,
И ящерка скользит в зеленом блеске,
И змеи по весне как золотые всплески.

19

Через холмы, дубравы и моря
Из недр земных, как воды ключевые,
С тех пор, как первая взошла заря
И, возвещая сдвиги вековые,
Над хаосом вознесся Бог впервые,
Жизнь хлещет, и, в нее погружены,
Приветливы светила кочевые,
И все стихии в чаянье весны
Облагорожены и преображены.

20

И под землей, почуяв дух отрадный,
Дразня червя, глотающего прах,
Цветами труп дохнул в могиле смрадной,
Как будто звездный свет живет в цветах,
И смерть благоухает на устах;
Нет смерти, только смертный ум встревожен
И за себя испытывает страх;
И должен меч распасться прежде ножен,
Слепою молнией внезапно уничтожен.

21

Так, значит, все, что мы любили в нем,
То, что любых сокровищ драгоценней,
Похищено одним жестоким днем,
Который смертен сам на этой сцене?
А кто же мы? В кровопролитной смене
Актеры или зрители? В долгу
У смерти жизнь: чем зеленей, тем тленней.
Всех встречных губит время на бегу,
Подобно самому свирепому врагу.

22

Нет, никогда ему не пробудиться!
«Откликнись, мать бездетная! Рыдай! —
Взывает скорбь. — Какая боль гнездится
В груди твоей! Слезам пролиться дай! —
Его страдание перестрадай!»
«Воспрянь!» — донесся хор немых отзвучий
С мольбой мечтаний в безутешный рай,
И, памятью терзаемая жгучей,
Она воспрянула в своей тоске могучей.

23

Воспрянула, как на востоке ночь,
Которая землею завладела,
Когда, гонимый, улетает прочь
Осенний день, как дух, покинув тело,
И, словно труп, земля похолодела.
Так скорбный страх Уранию настиг,
И мгла распространилась без предела,
И путь угрюмый безнадежно дик
Туда, где в темноте сияет мертвый лик.

24

Покинула Эдем свой потаенный
И, в мире не найдя другой тропы,
Вступила в этот город непреклонный,
Где сталь, где камень, где сердца толпы
Ей ранили незримые стопы;
За нежность языки и мысли мстили,
Исподтишка язвили, как шипы,
И капли крови, сёстры красных лилий,
Цветами вечными бесплодный путь мостили.