контрабандном ввозе его в Россию и оказании сопротивления Московскому Ночному Дозору. Введите обвиняемых.
Еще два молодых Инквизитора ввели четырех финнов. Легкие улыбки появились на лицах всех Иных – все-таки более карикатурной четверки представить было невозможно.
– Вероятно, нет необходимости повторять обстоятельства прискорбного инцидента, – сказал вампир. – Все присутствующие ознакомлены с собранными Инквизицией материалами по данному делу. Дело Инквизиции – вынести приговор. Справедливый, беспристрастный и суровый.
По лицам четверки было понятно, что на снисхождение они и не надеются.
– Преступление такой тяжести, как нападение на сотрудников Инквизиции и похищение из схрона опаснейшего артефакта, карается безусловным развоплощением, – произнес вампир. Сделал паузу и добавил, заставив финнов вскинуть головы: – Но… Но обвиняемые не принимали непосредственного участия в Бернском инциденте. Как следует из материалов дела, руководство секты, к сожалению, погибшее при задержании, принудило четырех молодых магов выступить в роли курьеров. Поэтому Инквизиция классифицирует их действия лишь как контрабанду и оказание сопротивления Ночному Дозору Москвы. Смягчающими обстоятельствами также являются: глубокое и искреннее раскаяние, помощь следствию после задержания, молодость обвиняемых, отсутствие правонарушений в прошлом. Если Ночной Дозор Москвы может привести еще какие-либо смягчающие обстоятельства и снимет личные обвинения против Темных магов – Инквизиция вправе смягчить приговор.
На стороне Светлых поднялся Гесер. Развел руками:
– Ночной Дозор Москвы не имеет… личных претензий к обвиняемым. К тому же мы считаем, что руководство секты Братья Регина было спровоцировано на преступление неким… неким неизвестным Темным магом.
– Это не доказано, – сказал Витезслав.
– Не установлена лишь личность провокатора, – улыбнулся Гесер. – Факт его существования сомнению не подлежит.
Витезслав кивнул. Обернулся на шестерку своих товарищей. Несколько мгновений шел беззвучный обмен мыслями между Инквизиторами. Потом Витезслав повернулся к четырем застывшим финнам.
– Именем Договора. Учитывая снисхождение Ночного Дозора, отсутствие тяжких последствий и прочие смягчающие обстоятельства, Инквизиция предоставляет вам право выбора наказания. Вариант первый – вы приговариваетесь к смерти через повешение без ущемления в гражданских правах…
Здоровенный негр тяжело вздохнул, китаец и финн схватили его под локти, поддерживая.
– Второй вариант наказания – отныне и до конца ваших дней вам запрещается пользоваться магией. Вы вправе прожить обычную человеческую жизнь, не продлевая ее магическими способами и не улучшая качество данной жизни.
Финны остолбенело смотрели на Инквизитора. Завулон тоненько хихикнул, но тут же принял серьезный вид.
– Второе… второе! – сдавленным голосом произнес Юха Мустайоки. Остальные закивали.
– Нет ли возражения со стороны присутствующих? – спросил Витезслав.
Вновь поднялся Гесер. Вздохнул:
– Мы… в качестве маленького жеста доброй воли… считаем возможным разрешить обвиняемым магию… маленькую магию… с неодушевленными предметами.
Казалось, что каждое слово дается Гесеру с трудом, что он заставляет себя проявлять милосердие.
– Ну, скажем, найти потерянную вещь… маленькую… ключ там или монетку… Мух из комнаты прогнать… по установлению мухи считаются неодушевленными, так? Карбюратор в машине прочистить…
На лице вампира появилось легкое удивление. «Не понял!» – сообразил Эдгар.
– Инквизиция не возражает… – сказал наконец вампир. – Наложить на обвиняемых печати!
Два Инквизитора подняли правые руки – и к четырем осужденным протянулись тонкие мерцающие нити энергии. Печати накладывались намертво, оставляя осужденным возможность лишь к самой слабой магии. Пожалуй, Инквизиторы и впрямь не поняли, что неожиданная доброта Гесера лишь усилила наказание. Одно дело – быть начисто лишенным магии, постепенно смиряясь с человеческим существованием. Совсем другое – каждый день ощущать себя немощным калекой, довольствуясь тенью былых способностей.
Впрочем, финны об этом пока не думали. Совершенно ошалевших от счастья, их вывели из зала Трибунала. Юха все порывался вырваться и начать пожимать всем руки, но бдительные стражи самыми банальными толчками и подталкиванием вынудили его выйти вон.
Эдгар покачал головой. В общем-то было приятно, что братья-Темные спаслись. Но такой ценой… Пожалуй, он бы предпочел быструю смерть.
– Следующий вопрос заседания не был заявлен заранее, – сказал Витезслав. – Инквизиция просит войти в круг обвинения руководителя Московского Ночного Дозора, известного под именем Гесер…
Завулон торжествующе улыбнулся.
– И руководителя Московского Дневного Дозора, известного под именем Завулон.
Легкая растерянность на лице Завулона очень порадовала Эдгара. Вот только… насколько она наигранна?
– Первый вопрос Инквизиции к Великому Магу Гесеру. – Витезслав говорил сейчас вежливо, но очень твердо. – Гесер, производилось ли вами воздействие на Книгу Судьбы присутствующей здесь Великой Волшебницы Светланы Назаровой с целью вынудить упомянутую Великую Волшебницу стать матерью Светлой мессии?
В зале повисла тишина.
– Уточните формулировку, Витезслав, – мягко попросил Гесер. – А то обижусь.
Вампир ощерился в улыбке:
– Отвечайте по существу дела, Великий Маг Гесер.
– Хорошо, – кивнул Гесер. – Не ожидал подобных обвинений, но… поясню для Трибунала.
«Ожидал, – подумал Эдгар. – Все ты ожидал, старый интриган…»
– Подобное воздействие невозможно в принципе. Даже для меня, – скромно сообщил Гесер.
Витезслав, похоже, смешался:
– Светлый маг Гесер, но Книга Судьбы Светланы Назаровой…
– Показывает, что она станет матерью величайшей из Светлых волшебниц, говоря поэтическими терминами – мессии Света. – Гесер радостно улыбнулся. – Это огромная радость для Ночного Дозора Москвы… да что там мы – для всех Светлых! Но уважаемая Инквизиция должна понимать – такие вещи
– Но воздействия на Книгу Судьбы Светланы Назаровой производились? – продолжал настаивать вампир.
– Да, – кивнул Гесер. – Как известно всем… или почти всем… произвести новую запись в Книгу Судьбы возможно, но это напрямую затрагивает равновесие Света и Тьмы. Довольно просто внести пустячные изменения в судьбу обычного человека. Несколько сложнее – незначительные изменения в судьбу Иного. И чем данный Иной сильнее и чем серьезнее изменение, тем большее возмущение претерпевают Свет и Тьма. Подсчитайте-ка, уважаемые члены Трибунала, каковы были бы последствия от внесения в Книгу Судьбы Великой Волшебницы записи о том, что она станет матерью мессии?
Никто не ответил.
– Любого из нас… да всех Иных, вместе взятых, развоплотит при попытке подобных подтасовок! – громко воскликнул Гесер. – В пыль сотрет! Мир рухнет! А вы меня обвиняете в подобных деяниях!
– Светлый маг Гесер, какие же изменения были внесены вами в Книгу Судьбы Светланы Назаровой?
Гесер развел руками:
– Да всякие пустяки! Обязан я заботиться о сотрудниках или нет? Поездка на итальянский курорт какой- то… обучение в автошколе… еще что-то… Я могу предоставить подробный список, если желаете. Ничего серьезного. Мелкие радости человеческой жизни!
Витезслав подумал и уточнил:
– Куда были внесены записи?
