тогда все можно было бы списать на неадекватное состояние».
Но тут из печной трубы вырвался густой клуб дыма, потом другой, и вся конструкция разом дернулась вперед, прокатившись пару метров. Открытые ставни и входная дверь с громким треском закрылись.
– Получилось, – сначала шепотом, а затем во весь голос закричал я. – Получилось!
От избытка чувств я подхватил за талию свою спутницу и поднял вверх, не обращая внимания на ее возмущенный, с ноткой восторженности, писк. Только через пару минут поставил ее на землю, но тут же наградил поцелуем. Если что, если будет возмущение, спишу на свое возбужденное состояние. Но ничего подобного не случилось. Девушка не стала меня отталкивать и награждать пощечинами. Пользуясь невысказанным разрешением, я постарался продлить этот миг, не выпуская Марьюшку из рук. Разрушил все богатырь, который осторожно подошел поближе и прокричал почти в самое ухо:
– Кощей, а это что было?
С сожалением отпустив Марьюшку, которая тут же вспыхнула от смущения, я повернулся сначала к Илье, а потом к избушке.
– Что, что, – сердито буркнул я, – сейчас увидишь… Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а… просто повернись ко мне передом.
Выплюнув очередной клуб дыма, словно деревенский трактор, избушка развернулась в мою сторону и приглашающе открыла дверь. В этот момент я ощутил необыкновенный, просто какой-то детский восторг от совершенного чуда. В комнату я заскочил метеором, несмотря на тяжесть доспехов, перепрыгнув через порог. Попутно отметил, что горка земли, высыпанная под дверь, исчезла без следа. Видимо, попросту впиталась в дерево.
– Давайте сюда, – приглашающе махнул я рукою товарищам, – это безопасно. Почти что избушка Яги, только без курьих ножек.
Угу, нечто вроде печи Емели из старых сказок. Именно она, печка, значит, и натолкнула меня на идею этой самоходки. И без всякого «щучьего веления – моего хотения» обошлось.
Следом за мною с небольшой опаской в приподнявшуюся избушку забралась Марьюшка, потом присоединился богатырь. А вот с Топтыгиным пришлось намучиться. Этот поедатель меда и малины стал уже меня серьезно раздражать своими закидонамии. Может, на коврик пустить или стену повесить? Мечты, мечты… Марьюшка мне никогда не простит такого.
Косолапый ни в какую не соглашался возвращаться на приглянувшееся место возле печки. Пришлось выбираться на улицу и тащить его за задние лапы. Медведь ревел во все свое луженое горло и цеплялся передними лапами за землю, оставляя за собою глубокие борозды и потешая народ. Собравшиеся уже успели отойти от шока при виде ожившей (фигурально говоря) избушки и вовсю веселились, показывая на меня и Топтыгина пальцами.
Дотащить я его дотащил, но дальше работа застопорилась. Лохматый прохиндей распялился в небольшом дверном проходе и стойко игнорировал все мои попытки затолкать его внутрь. Только ревел дуриком на одной ноте.
Даже с помощью Ильи не получалось урезонить медведя, хоть тот и тянул косолапого паникера за загривок, в то время как я пихал его в пузо плечом. Увещевания Марьюшки также пропали втуне. Помогла избушка, которая взяла и захлопнула дверь. Чтобы не прищемили лапы, Топтыгину пришлось отпустить косяк. В тот же момент я в очередной раз толкнул его плечом, а богатырь потянул за шкирку. Вот таким порядком мы и вкатились в избушку. Мало того, мне еще и дверью прилетело по спине, когда та закрылась.
Наше падение ознаменовалось грохотом лавки и стуком черепков, в которые превратились горшки и миски. Туда же вплелся рев Топтыгина и возмущенные крики девушки, которая пыталась навести порядок.
– Уфф! – выдохнул я, когда все немного пришло в норму. – Весело было, народ развлекся. Хоть деньги за зрелище бери.
– Да, – богатырь тоскливо посмотрел на царящий в избушке разгром и снял с головы чугунок, который единственный из всей посуды был из металла и потому уцелел, – деньги нам пригодились бы.
– Деньги – зло, – наставительно произнес я, решив умолчать о второй половине поговорки.
Оттолкнув от себя недовольного медведя, который всем своим видом выказывал мнение об идее создать самоходную избушку, я поднялся и направился к выходу.
– Ты куда? – поинтересовалась Марьюшка.
– Коменданта найду, – развернулся я к ней на пороге. – Надо сообщить, что все получилось, и пусть он готовит ворота к вылазке.
Но никого искать не пришлось. Слухи оказались настолько скоростными, что дошли до коменданта едва ли не быстрее, чем я проверил работоспособность избушки. Воитель уже стоял неподалеку и с огромным интересом смотрел на попыхивающее дымком новое средство передвижения.
– Так ты маг? – обратился он ко мне, когда я подошел и уже открыл рот, собираясь говорить о вылазке.
– Кхм… – Я сбился с мысли, но все же решил ответить в первую очередь на вопрос коменданта. – Нет, не маг… Точнее, не очень сильный, так, несколько фокусов знаю… Да, я тут решил побыстрее покинуть город, можно это ускорить?
– Не маг? – приподнял брови воитель и с большим недоверием посмотрел на творение моего ума. – Ну, ладно тогда. А насчет вылазки… что ж, можно устроить, только надо подготовить ворота – завалены они.
– А проводника дадите? – попросил я. – А то совсем не ориентируюсь у вас в городе.
– Сам покажу, – улыбнулся комендант и жестом пригласил следовать за собою. – Заодно и ускорю расчистку ворот.
– Айн момент! – заторопился я обратно к избушке, даже не подумав, что моя фраза может быть не понята. Торопливо проговорил обязательную фразу (эх, надо же мне было при сдабривании этого девайса родной землицей думать о стандартных, так сказать, сказочных кодах активации) и забрался внутрь.
– Что теперь? – немедленно в два голоса накинулись на меня мои товарищи.
– А теперь не спеша поедем, – ответил я и скороговоркой произнес: – Избушка, следуй за комендантом.
И едва удержался на ногах, когда изба резко тронулась с места. Позади послышался негромкий писк девушки – для нее движение оказалось неожиданным, и на ногах устоять не получилось. Очень удачно подвернулся Топтыгин, на которого Марьюшка с размаху приземлилась (вернее было бы – пришкурилась). Не сказать, что тому это понравилось, но, смерив взглядом плюхнувшегося богатыря в доспехе и скосив глаза на Марьюшку, косолапый наверняка признал, что могло быть и хуже.
Избушка к этому времени сумела взять ровный ход, а немалый вес помогал ей избегать потряхивания на кочках и ямках. Чуть хуже пришлось на мостовой – тяжелые колеса из крепкого дуба вдавливали камни в землю, а некоторые, наоборот, выворачивали за собою. М-да, чувствую, что еще не раз в ближайшие дни будут у нашей троицы краснеть уши и появляться икота, пока местные жители не наведут порядок за нами. А может быть, и не будет ничего такого: проблемы осады быстро помогут все это позабыть.
Уже перед самыми воротами из-за угла, потревоженные шумом, вылетели полдюжины собак. Залившись брехливым лаем в первые секунды, они быстро замолчали, и надо было видеть их округлившиеся от изумления глаза. Видеть передвигающиеся на колесах дома им еще не приходилось, и понятно, что подобное зрелище стало для них шоком. А тут еще раздраженный Топтыгин окончательно вышел из себя при звуках лая. Высунув голову в ближайшее к дворовым сторожевым окошко, он зло проревел, наверное, свое, медвежье, ругательство.
Здоровенный медведь в окне сумасшедшего дома (а нормальный по мостовой передвигаться не будет) стал последней каплей в чаше собачьего расстройства. С воем и визгом, поджав хвосты, дворняги рванули во все стороны. Довольный Топтыгин рыкнул им вслед еще пару раз и вернулся обратно на свое место возле печки. Сняв часть внутреннего напряжения, он уже более спокойно смотрел на положение – раз ничего нельзя сделать, то пора расслабляться и получать удовольствие. С ним рядом пристроилась Марьюшка, которая, выбирая между жесткой и неустойчивой лавкой и мягким и пушистым боком медведя, отдала предпочтение последнему. Впрочем, тот на это нимало не обиделся – должно быть, уже привык.
– Ищи в жизни только плюсы, – подмигнул я бурому лежебоке, – лапы целее будут.
