Ответ от Светланы пришел еще до обеда. Проверив почту перед перерывом, Тимофей жадно читал строки на рабочем мониторе.
Привет Тим!
Сегодня у меня весь день расписан – надо доделать дела перед отъездом, еще пригласили вечером на тренинг. Буду обучать женщин, как самим добиваться в жизни всего и ни от кого не зависеть! Еще не издала никаких книг, не написала никаких трактатов, а уже приглашают, здорово! Раньше я думала, что я не смогу выступать публично. Говорить складно не получалось, да и не о чем было говорить – меня саму надо было мотивировать.
Расскажу тебе, что знаю эмиграцию. Могу сказать про Канаду, – у меня там лучшая подруга живет, – все зовет меня к ней эмигрировать. Я обещаю обязательно приехать, только детей на ноги поставлю. Подруга тут все бросила: квартиру, работу хорошую высокооплачиваемую и любимую, а там только-только на ноги встает, заново училась, где только ни работала. Зато сейчас у нее сын подрастает – свободно говорит на двух языках. Завидую. Вообще, люблю языки и для мозгов полезно. Сама читаю на английском, французском. Не хватает времени, а то бы занималась изучением различных языков и переводами. На пенсии буду учить японский и китайский. В Канаду очень хочу, хотя бы съездить пока, а то видимся с подругой раз в два года, когда она приезжает. Очень обидно!
Про твою жену… Очень похоже и на мою историю, которую я зарекалась обсуждать… Но раз так… Я сама запланировала свою дочь, очень желала ее появления, хотя мне только исполнилось восемнадцать. Она была желанным и долгожданным ребенком – я ее назвала Александрой еще в утробе (мальчик был бы Александром).
О том, что я беременна, муж будущий боялся даже матери сказать, а за день перед свадьбой – сказал, и, поговорив с ней, предложил мне сделать аборт. Это на четвертом месяце беременности. Я сказала, что лучше не выйду за него замуж, но ребенку быть! Замуж за Юру я все же вышла (Зря! Зря! Зря! Не вышла бы – не было бы никаких последствий…)
И долгое время я жила в его семье как бесприданница – убирала, мыла, готовила на всех, услаждала свекровь беседой. Нам на троих выделили комнату в девять квадратных метров, а мать его занимала одна две большие комнаты. Никаких ремонтов никогда! Все деньги муж отдавал матери, и она планировала как потратить бюджет. Если мне было что-то необходимо, какие-нибудь предметы гигиены, одежда, я должна была упрашивать свекровь. Я была студенткой в декрете, а муж только закончил институт… Ничего у нас не было… Жесть… Я не люблю это вспоминать – ад, одним словом.
Потом, когда уже ушла оттуда, – от бабушки мне осталась двухкомнатная квартира, – я ее продала и купила трешку рядом с мужем – надеялась, что он одумается. У нас было все, чтобы начать жизнь заново с чистого листа – условия для жизни, молодость, дочь. Однако Юрий предпочел жизни со мной – остаться с матерью.
У меня появилось жилье, я стала работать. Потом стала постепенно делать «карьеру» в страховой компании: с филологическим образованием работала операционистом, бухгалтером, экономистом, совмещая и функции сисадмина!
Я любила работу и была бы обычной женщиной, если бы не суд… Я его не проиграла, но он тянулся бы годами. Каждый день мою дочь обрабатывали в ненависти ко мне. Никто не понимает, зачем я это сделала, но, чтобы спасти ее от «обработки» (так мне тогда казалось), мне пришлось согласиться на то, чтобы завершить суд. Мы подписали соглашение – я стала воскресной мамой. НО, соглашение не выполнялось ни одного дня… Каждая попытка увидеть дочь сопровождалась мощнейшей психологической обработкой ее со стороны отца и свекрови. Чтобы спасти девочку от постоянного промывания мозгов, я перестала обращаться за помощью в разные инстанции… Следующие два года я существовала, словно меня выпотрошили и выбросили. Работала допоздна, и было страшно возвращаться в пустой дом.
Я платила психологу и жила только из-за того, что назначена была следующая встреча. На одном из сеансов я поняла, что я одинокая мама без ребенка… И тогда родилась мысль взять детей из детдома. Они спасли меня – я смогла отвлечься. Следующая мысль была – моя дочь вырастет и должна увидеть меня такой, какой сможет гордиться. Ей не нужна потерянная и зареванная мать. Ей нужна сильная и уверенная.
Поэтому я оставила все свои страдания в прошлом. Продала трешку у метро рядом с жильем бывшего мужа и купила полдома вместе с названной сестрой в Красном селе. Потом построила себе дом рядом, но деньги кончились на отделке, и я его снова продала. Это был дом моей мечты, от и до, я его сама рисовала и планировала.
Я устала от стройки и рисков и купила готовый дом за Петергофом, где и живу. Но, поскольку успокоиться уже не могу – продаю его. Куплю снова в Красном селе участок. Хочу построить три таунхауза и продать – получить таким образом доход! Вот дурная голова, которая покоя не дает.
Все это не мешает мне писать. И работать косметологом. Вообще я берусь за разные виды заработка – поскольку еще не вышла на уровень, когда деньги сами собой появляются на счету. Вот тауны построю – там видно будет. Может уже появиться, что сдавать. Может быть, появится какая-то рента.
Сегодня думала о твоем опыте (и мысли и на мою дочь переходили) и все мыслями к своей любимой притче возвращалась. Один учитель бил все время своего ученика. Бил, унижал, оскорблял. Заставлял работать. Ученик вырос – ушел надолго и не возвращался. А через какое-то время все же вернулся, встретил своего учителя и поклонился ему.
– Почему ты ему кланяешься? Он же оскорблял тебя, унижал, предавал, – спросили его люди. И ученик ответил:
– Потому что это он сделал меня таким, какой я есть, каким я стал. Это его заслуга…
Смысл этой притчи в частности в том, что не поступи со мной так муж – я была бы никем… Я не стремилась бы жить, добиваться чего-то. Я бы даже не смела думать, что могу сама неплохо зарабатывать. Мне говорилось, что я никто и звать меня – никак. А он – Бог. Я собственно верила и в первое, и во второе… Поэтому так много терпела. А он заставил меня быть сильной.
Еще один афоризм: все, что не убивает, делает нас сильнее. Меня не убило много раз. Это грандиозный опыт. Это смирение. Можно было бы переживать, страдать и жалеть себя. А можно идти вперед уже совсем другим человеком, который столько всего прожил и пережил – и выстоял, и остался человеком! Я ни разу не сказала ничего и не сделала того, о чем могла бы жалеть, или в чем моя дочь могла бы меня упрекнуть. Даже в мясорубке моральной – осталась человеком. Можно было бы сказать – все достается тому, кто сильнее, кто соврет, кто способен идти по костям. Но можно было поступать по совести… Даже, если кажется, что проиграл. Все не так важно. Они получат свое
– так или иначе. И даже если нет – ну и что? Я против жизни ради мести – это убивает и мучает изнутри. Впереди столько возможностей.
