поутру, но лишь возвращаясь с работы, – из своих почтовых ящиков еще по экземпляру рекламных изданий (сложенному, кстати сказать, так, что вместо обычной первой полосы глазу сразу же открывалось пресловутое объявление, отредактированное уже известным нам образом), а прочитав и усвоив прочитанное, только махнули рукой и решили ни на какие звезды не глазеть, а развлечься иным образом. Было очень немного тех, кто воспринял опровержение как подтверждение того, что им предложили накануне; но эти люди, разбросанные по всему великому городу, никакой погоды сделать, естественно, не могли.
И тем не менее… Откуда только что берется? Вопрос, не имеющий рационального ответа, как и другой, еще более привычный: куда уходят деньги?
Откуда вдруг поползли по городу – и быстро вышли за его пределы – слухи о приближающемся и неотвратимом конце света? На этот раз якобы без обмана. Кто был их автором? Распространителем?
Увы. Автора – скажем сразу – обнаружить не удалось. Ни теоретически, «на кончике пера», – как в свое время астроном Леверрье открыл планету Уран; ни практически – оперативными методами, при помощи которых обычно и раскрываются правонарушения. Что же касается распространителей – то они были ясны и видны с самого начала, и имя им было – легион. Старушки на скамеечках у подъездов и на детских площадках во дворах; пенсионеры за партией в «козла»; пассажиры общественного транспорта; продавцы и покупатели на рынках и (в меньшей степени) в магазинах; и тэ дэ, и тэ пэ. К сожалению, ни один из них так и не смог показать: от кого он получил такую информацию? Да просто кто-то говорил – вот и услышал. Да он не мне говорил, я его и не знаю, никогда не видал раньше – просто они рядом стояли (сидели, шли), вот я и уловил. Ну да, я тоже про это сказал. Да не помню кому. А это что: секрет, что ли? Не трепыхайся, конец света никому не скрыть, это не тот конец, который у тебя сам знаешь где. Но выпить под это дело, как говорится, сам Бог велел. А то ведь без толку пропадет, проклятая!..
Одновременно с этими слухами – с небольшим только запозданием – отмечено было – и в этот день, и на следующий – увеличение количества людей в храмах всех конфессий. Слышали, как многие сокрушались, что давно уже не были у исповеди.
Этот слух перемежался другим: что не сегодня-завтра обязательно начнется война. Этот быстро расходился среди более образованной части населения – той, которая в конец света просто не верила. Да- да, та самая Третья мировая, о которой и думать было перестали. Что же с того, что все вроде бы тихо- мирно? А войны как раз и начинаются тогда, когда их меньше всего ждут; вы ведь слышали о факторе внезапности? Вот то-то же. Да почему обязательно с Америкой? Может, и с Китаем; а может и с исламским Востоком; да мало ли с кем. Любой может затеять, кто сейчас на гребне пассионарности. А вы почитайте Гумилева, тогда и узнаете. Не того, у которого «изысканный бродит жираф», а его сына. Ученого. Простите, у меня больше нет времени на разговоры.
Времени и в самом деле было в обрез, потому что надо было срочно идти в магазин – закупать то, что обычно закупается, если завтра война: соль, спички, сигареты, муку, тушенку – ну и все такое прочее. Жаль, что денег не так много, чтобы купить все, что надо бы.
На всякий случай для борьбы со слухами и возможными эксцессами милицию перевели на казарменное положение и усилили патрулирование и проверку документов. Главным образом, естественно, у прохожих немосковской национальности.
А на самом верху провели еще одно срочное и быстротечное совещание с силовыми начальниками. Судя по их виду, когда они уезжали из Кремля, им крепенько досталось на орехи – возможно даже, вплоть до оргвыводов.
Но не только в Москве и вообще России (потому что подобные слухи одновременно возникли и во многих других городах, уж в областных и республиканских центрах – это точно) началось такое шевеление; вирус беспокойства, похоже, распространяется если не со скоростью света, то быстрее звука – безусловно.
Долетел он и до Америки; и там люди стали с опаской поглядывать на небо вообще и на летящие самолеты – в частности; а ведь казалось, что успели уже отвыкнуть от этой привычки начала столетия. И возникали даже мелкие очажки паники: в частности, подняли тревогу и принялись названивать на 911 в одном из многоэтажных деловых зданий, которых много в Нью-Йорке, поскольку сотрудникам фирмы показалось, что какой-то вертолет направляется прямо к ним, на уровне их этажа – явно чтобы повторить гнусное преступление одиннадцатого сентября ноль первого года; и пришли в себя только тогда, когда кто- то из них, не утративший здравого смысла, громко объявил, что это они видели уже десятки раз – просто вертолет «скорой» заходит на посадку на крышу больницы, находящуюся несколько ниже этажа фирмы. Только после этого остальные опомнились, и паника дальше не разошлась. Но вряд ли этот случай был единственным.
Вот такие дела происходили в разных местах.
3
Естественно, руководители стран – организаторов и предстоящих участников Конференции не могли никак не откликнуться, не принять никаких мер для нейтрализации, дискредитации или хотя бы ослабления слухов, все-таки непонятным образом возникших, невзирая на все меры по сохранению секретности, вовремя вроде бы принятые. Впрочем, принять меры для руководителя чаще всего означает – отдать соответствующие распоряжения (команды, указы и так далее), что само по себе еще не гарантирует их точного выполнения. Увы, далеко не все то доходит до Олимпа власти, что на самом деле происходит внизу, в долинах.
Вот и для борьбы со слухами меры, согласованные, конечно же, на верхах, были приняты.
В России этому предшествовал не очень длинный разговор, для которого военный человек, руководивший группой «Залп», был приглашен за зубчатые стены, окружающие застроенный участок земли между Москвой-рекой и той площадью, что получила свое как бы революционное название еще в те давние века, когда о пролетариате никто и слыхом не слыхивал. Разговор был непродолжительным и велся примерно в таком вот духе:
– Вы там вообще делаете что-нибудь? Или ваши люди воображают, что их послали туда для отдыха, на дачу? О чем вы вообще думаете, генерал?
– Господин президент, все до единого работают буквально без сна и отдыха. Как говорится, на расплав подшипников.
– В таком случае почему же я ничего не знаю о результатах? Вам что, представляется, что время терпит? Или боитесь лишний раз побеспокоить меня? Может быть, вы переутомились и нуждаетесь в отдыхе? Подайте рапорт, и я немедленно дам согласие.
– Никак нет! Разрешите доложить: задержки вызваны тем, что, к сожалению, за это время неоднократно менялась обстановка вокруг Тела Угрозы. Мы уже дважды заканчивали расчеты – но происходило изменение, и приходилось начинать все с самого начала.
– Объясните конкретнее.
– В частности, в последний раз позавчера перед полуночью тело несколько изменило свою траекторию по причине того, что было атаковано боевой ракетой тактического класса не только нашим «Ураганом», которому было поручено произвести такое действие для спектрального анализа тела…
– Об этом задании мне известно. И что?
– Но другую ракету выпустили и с американского корабля, находящегося сейчас там по соседству.
– Атакован? Я ничего… Зачем? Они что – спятили?
– Такая возможность не исключается. Правда, невзирая на эту помеху, нашему экипажу удалось провести спектральный анализ даже с большей достоверностью, так что нет худа без добра.
– Я поздравлю их с успехом. Что там – серьезные изменения?
– Их нельзя назвать серьезными – и все же они потребовали нового пересчета.
– Что же получается? – сказал президент. – Ну а если им придет в голову еще раз выстрелить по телу – придется опять начинать сначала?
– К сожалению, так оно и есть.
Президент помолчал. Про себя сформулировал:
«Отдать приказание на «Ураган»: принять все меры, чтобы «Амбассадор» не мог повторить действий такого рода».
Он понимал, что будет означать такая команда. Но иного выхода не видел. Запуск боевой ракеты по
