634
Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975.
635
Утрата стиля становится далеко не отвлеченной опасностью для прозы XIX–XX вв., если только бесстильность вообще не принимается писателем в^ качестве программы.
636
См. комментарий в кн.: Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч. JL: Наука, 1973, т. 7, с. 343.
637
Достоевский Ф. Г. Полн. собр. соч., 1975, т. 13, с. 113.
638
Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики, с. 140.
639
См. некоторые анализы его стиля в кн.: Теория литературных стилей: Типология стилевого развития XIX века. М.: Наука, 1977, с. 436–464.
640
Глубоко родственно использование такой цитаты в произведениях А. П. Чехова.
641
Meyer H. Das Zitat'n der Erzдhlkunst. 2. Aufl. Stuttgart, 1967, S. 156.
642
Ср. ту многообразную роль, которая поручена в ряде произведений Достоевского квазилитературной цитате: «Ohй, Lambert! Oщ est Lambert? As-tu vu
Lambert?» Наконец, в «Подростке» цитатный «Ламбер», услышанный как слово и голос из общества, реализуется в лице настоящего Ламберта.
643
Цит. по: Гусев H. H. JI. Н. Толстой: Материалы к биографии с 1881 по 1885 год. М.: Наука, 1970, с. 227.
644
Аристотель и античная литература. М., 1978, с. 121.
645
Das sog. Religionsgesprдch am Hof der Sasaniden / Hrsg. von E. Bratke // Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur. Leipzig, 1899, N. F., Bd. 4, H. 3, S. 11–19.
646
Kantl. Kritik der Urteilskraft / Hrsg. von R. Schmidt. Leipzig, 1956, S. 100.
647
И. Я. Бодмер в 1740 г. писал, что поэт «не заботится об истинном для разума; коль скоро все дело для него — в том, чтобы одержала победу фантазия, то ему довольно и вероятного» и произведение истинно, если «истинны чувства и фантазия», поскольку оно основывается «на их свидетельстве» (Bodmer J. J. Critische Abhandlung von dem Wunderbaren in der Poesie. Stuttgart, 1966, S. 47). Тут ново — не различение истинного и вероятного, и даже не отнесение их к совершенно разным сферам, а следовательно, разграничение поэзии, с одной стороны, науки, морали, философии, с другой. Как только поэтическое слово утрачивает связь с истиной как таковой, оно теряет и свое свойство пребывать «между» истиной и ложью в прочном положении! — и должно искать себе места. Не проходит и столетия, как эта ситуация проявляется со всеми своими близкими и более далекими перспективами, обрисованными Гегелем: поэзия (вообще искусство) не удовлетворяется «своим», а претендует на все — на все человеческое вообще. В этой ситуации поэзия находится вне знания, морали, философии, религии, тогда как еще совсем недавно она была прочно сопряжена с ними и — вместе со словом — занимала среди них, в единстве с ними, твердое
