– Боюсь, что вы меня не поняли. Речь идет об урагане. «Ураган»! Слово это прозвучало ключевым. Как если бы оно было паролем, без которого нельзя пройти в закрытый мир секретов. Если бы у меня были такие уши, как у лошади или волка, они сейчас наверняка крутнулись бы вокруг оси, настраиваясь на этот звук.
К счастью, внешне на мне это никак не отразилось. Да здравствует умение владеть своим лицом! Мне нельзя было показать, что это слово наполнено тем же вторым смыслом, какой был известен им обоим, а кроме них – наверняка лишь немногим людям и на Серпе, да и за ее пределами. Мне знать этого не полагалось – пока еще. И я лишь пренебрежительно усмехнулся: нашли, мол, чем пугать. – Я привык к непогодам.
– Не к таким, – возразил посол. Слова эти упали неожиданно тяжело.
Я поднял брови: мне следовало ожидать объяснения. И оно последовало.
– Думаю, вам что-то известно о событиях на Тернаре, – проговорил посол. – Хотя с тех пор прошло уже некоторое время…
– Слышал, – подтвердил я кратко. – Но, признаться, не придал им особого значения.
– Судя по вашему жизнеописанию, вы тогда находились далеко оттуда, – кивнул Рас. – И ваши интересы лежали в другой космографической плоскости – да и политической тоже.
Конечно же, они успели не только ознакомиться с текстом моей биографии, присланной из 'Т' на Серпу для поучения агремана. Биография была, понятно, легендой; но скроена и сшита на совесть – белые нитки нигде не вылезали наружу. Так что и безусловно предпринятая ими проверка смогла только подтвердить профессионально сфабрикованные данные: в этом отношении власть 'Т' имеет по сравнению с остальными большую фору. В тех местах и в те времена, что были указаны в легенде как координаты моего пребывания и действий, в самом деле находились и действовали люди с Симоны; они носили, разумеется, другие имена и обладали иной внешностью. Но моих нынешних собеседников не нужно было убеждать в том, что имя, и внешность, и даже ЛК такие люди изменяют в случае нужды без особых усилий. Им и самим наверняка не аз приходилось использовать такие средства маскировки.
– Вы не ошиблись, – кивнул я. – Я тогда обитал в другом конце Галактики.
Разговаривая с ними, я постоянно следил за тем, чтобы в моей речи временами проскальзывал симонианский акцент; впечатление должно было создаться таким, что я стараюсь пользоваться литературным феделином, но иногда забываюсь, и тогда мое происхождение дает о себе знать.
– Так что, – продолжал я, – может быть, вы просветите меня на сей счет?
– Охотно, – сказал посол. – С недавнего времени Серпа, увы, подвержена влиянию «урагана» – иными словами, особого субстрата уракары. Это имя носит дерево…
Я, изображая живейший интерес, выслушал то, что мне уже было известно, и терпеливо ожидал, когда же наконец посол перейдет к новой для меня информации.
– Мы не смогли бы пользоваться «ураганом», находясь здесь, – в конце концов добрался он до этой части, – если бы не имели возможности нейтрализовать его действие на нас самих и на тех людей, чьей помощью мы тут пользуемся – начиная хотя бы с персонала наших посольств, а также президентского аппарата. Иначе и нам самим казалось бы, что мы уже достигли нирваны и можем пребывать в блаженном бездействии, наслаждаясь самим процессом жизни. Поиски, так сказать, противоядия заняли немало времени. Вести эту работу пришлось именно там – на Синере и Тернаре, причем достаточно скрытно. В конце концов его удалось найти.
Я широко раскрыл глаза, что должно было означать удивление, граничащее с восторгом. Была надежда, что в ответ на такую мою реакцию его откровенность еще усилится, не тут-то было.
– Короче говоря, – внезапно оборвал он сам себя, – вам необходимо принять это средство, выражаясь старомодно – сделать прививку, чтобы, даже находясь в местах сильнейшего воздействия «урагана», вы не теряли головы. Как только мы закончим нашу приятную беседу, вас проведут в медицинскую часть. Это продолжится всего несколько минут и, могу обещать, никак не отразится на вашем самочувствии. Кстати, такую услугу мы оказываем всему дипломатическому корпусу на Серпе. Совершенно безвозмездно.
Я выразил обоим искреннюю благодарность. Хотя, откровенно говоря, на душе у меня было вовсе не так спокойно, как я старался показать.
В посольской медчасти, оборудованной, как я и ожидал, в соответствии с последними воплями медицинской моды, меня утешило, что я вовсе не оказался там в одиночестве. Несмотря на то, что посольский прием продолжался полным ходом, играли два оркестра и неустанно сновали официанты, разнося главным образом выпивку, у кабинета, где делали прививки, уже ожидало с полдюжины людей и в вечерних костюмах, и в военном (видимо, из охраны), и в рабочих комбинезонах: технари. Воистину Армаг все свое возил с собой, не полагаясь на квалификацию местных специалистов.
Я скромно занял место среди ожидавших, хотя проводивший меня сюда человек (кажется, то был кто-то из сотрудников атташата по здравоохранению) хотел было продавить меня в обход очереди; я вежливо отказался. В очередях и других местах ожидания добывается вовсе не самая малая часть информации. Так и здесь: я узнал, в частности, что прививка повторяется ежемесячно; следовало полагать, что найденное средство от «урагана» не было таким уж совершенным. Пребывание в очереди, кроме того, несколько успокоило меня по поводу намерений моих недавних собеседников: нетрудно было предположить, что, не сумев по-настоящему покопаться в моем рассудке, не говоря уже о подсознании, они захотят прибегнуть к более грубым, но и действенным средствам. Но тут, когда дело было поставлено на конвейер и никто не собирался особо представлять меня медикам, вряд ли ко мне могли применить особый порядок.
Наконец пришел и мой черед. Я старался проследить за всеми действиями врача и двух сестер, привычно делавших свое дело. Подключил даже третий глаз. Но без всякого эффекта: в моем присутствии зелье не только не готовилось, но и не набиралось в инъекторы – просто вскрывалась очередная упаковка с уже заряженным инструментом, инъектор извлекался, я к тому моменту успел уже до пояса обнажиться, инъектор прижали к точке, примерно соответствовавшей проекции четвертой чакры; тихое шипение, обработанное место зазудело, тут же приложили влажный тампон – через секунду-другую кожа перестала протестовать. Дело было сделано. Я настороженно ожидал – не будет ли еще какого-то воздействия: добавочной инъекции или предложения выпить какую-нибудь тинктуру; нет, ничего подобного не произошло. Я прикинул по времени; процедура заняла ровно столько же, что и у тех, кто прошел прививку передо мною. Похоже, причин для волнения не было. Я выслушал посланный мне вдогонку совет – если почувствую легкую слабость, на полчасика лечь в постель, – поблагодарил и вышел. Никакой слабости я не испытывал, но решил, что на сегодня сделано, пожалуй, достаточно, чтобы, не нарушая протокола, откланяться и отправиться восвояси. И уже в своих апартаментах проанализировать, что и как было сказано, что – не сказано, хотя и подразумевалось, что – и не говорилось, и не подразумевалось, далее – кто в какое мгновение и как смотрел, куда и зачем, и куда – избегал глядеть, как работали лицевые мускулы каждого,
