Я набрал код пользования ВВ-транспортом. Установил точку назначения: мир Теллус. Столица. Но не центральный терминал, а наш муниципальный. Поближе к дому.
Интуиция подсказывала, что меня будут ждать именно там. Но прорисовывался и другой сигнал, он обещал, что и на этот раз я попаду не совсем туда – или совсем не туда, куда мне хотелось бы.
Оставалось только пожать плечами и включить старт. Что я и не замедлил сделать.
Второе предчувствие оказалось более точным. Строго говоря, не случилось ничего неожиданного. Когда переброска произошла и я материализовался в кабине назначения и вышел из нее – я не увидел чего-либо, что не было бы знакомо мне и восемь лет тому назад, когда я уходил отсюда в последний раз, оставив на столе моего начальника заявление об отставке. Служба Теллурианской разведки – организация очень консервативная, и единственно новым, что появилось тут за ушедшие годы, были несколько фамилий на дверях; но их было меньшинство. Остальное оказалось до зевоты привычным, даже протертое до основы ковровое покрытие на полу коридора было, похоже, тем же самым, так что при желании на нем наверняка можно было найти и мои старые следы – если, конечно, усердно поработать аппаратурой.
Все уцелело. Поэтому я никак не мог заблудиться, направляясь давно нахоженным маршрутом в кабинет заместителя директора Службы по внешним угрозам. Но кто-то, похоже, усомнился в устойчивости моей памяти. И когда я, постояв с минуту на площадке, куда выходили двери ВВ-кабин, двинулся в нужную сторону – по обе стороны от меня и чуть сзади оказались два неизвестно откуда возникших молодых лейтенанта, одетых строго по форме, что вообще-то для Службы нехарактерно. Я, например, за много лет службы надевал мундир не более двадцати раз – только по самым большим праздникам. Лейтенанты шагали в том же ритме, что и я, ни один из них ни разу даже не покосился в мою сторону, как если бы меня здесь вообще не было, все те же старые порядки. Таким образом они проводили меня до самой приемной, я гадал – войдут ли и туда или нет; не вошли. Это должно было означать, что я еще не совсем лишен доверия в этой конторе. Я вошел в приемную и не успел даже остановиться перед столом секретаря, как он, привстав и всячески стараясь никак не выразить любопытства (он-то был из молодых и меня никогда в жизни не видел), указал мне рукой на двустворчатую дверь (мне она почему-то показалась уменьшившейся по сравнению с давним отпечатком ее в памяти) и прошелестел, едва шевельнув губами:
– Генерал-майор ждет вас…
Я сделал намек на движение головой и без стука распахнул правую створку.
Кроме Иваноса, в кабинете оказались еще двое, оба в штатском и примерно нашего с ним возраста, значит – не из этой Службы. Бегло скользнув моим полем по их сознанию, я установил, что оба они были федералами, то есть – формально – принадлежали к старшей инстанции. Видимо, разговору со мной и там придавалось немалое значение. Или, может быть, Иванос пригласил их, не вполне рассчитывая на свой авторитет: все-таки совсем недавно он ходил у меня в денщиках – пусть и не в своем натуральном качестве, так или иначе – такое не забывается так скоро.
– Здравствуй, – сказал Иванос с одной из его самых дружеских интонаций (я все их помнил наперечет). – Представлять тебя особо не буду: коллеги в курсе. И у нас возникло к тебе несколько вопросов. Ах да, извини: садись…
Он указал на кресло, но к этому мгновению я успел уже поместить свою поясницу в другом, показавшемся мне более удобным.
– С удовольствием отвечу, – сказал я столь же бархатным тоном. – Если, конечно, ответы вообще существуют и известны мне.
Один из федералов – чуть потолще и поморщинистее второго – внушительно кашлянул, как бы давая понять, кто здесь будет заказывать музыку.
– Первый вопрос: на кого ты работаешь?
– А разве вам не известно? – удивился я почти совсем натурально. И внутренне усмехнулся, ожидая услышать в ответ что-нибудь глупое, вроде: «Мы-то знаем, конечно, просто хотим проверить, насколько ты намерен сотрудничать…» Но прозвучало другое:
– Пытались понять, но к твердому выводу не пришли. Так что – видишь – просим твоей помощи.
– Любопытно: какие у вас возникали предположения по этому поводу? – не удержался я. Иванос хмыкнул:
– Слушай, мы не в оперетте. И спрашиваешь тут не ты.
– Это право всегда за мной, – ответил я, – поскольку я уже восемь лет не принадлежу к Службе – а значит, стою вне субординации. Спросил же я не ради комедии, а потому, что мне и в самом деле очень интересно. Вы пасли – или пытались пасти меня по всей Федерации, значит, у вас возникло представление – или даже появилась информация, – что я занялся чем-то таким, а не просто совершаю круиз. Значит, вы должны были попытаться сами ответить на вопрос о моих хозяевах, прежде чем задать его мне. Но я не прошу вас сказать мне, кто вбросил вам такую информацию. Потому что почти уверен, что знаю: аналогичная Служба Армага.
Ни один из троих не кивнул и не сказал ни «да», ни «нет». Но они обменялись мгновенными взглядами, а мне большего и не нужно было.
– Армаг, – повторил я уверенно. – Именно их Служба сообщила вам, что я, работая как свободный художник, по чьему-то заданию, но, может быть, даже по своей собственной инициативе похитил некое, принадлежащее Армагу имущество, а именно – семена уракары, с тем чтобы на этом очень крупно заработать. Когда они стали подбираться ко мне здесь, на Теллусе, я скоропостижно сбежал, направляясь вернее всего на Топси, чтобы подороже продать похищенное. Известно ведь, что цены там – самые высокие, зато и качество информации, купленной или проданной там, вне конкуренции. По дороге к Рынку я сделал несколько скидок, чтобы сбить их со следа. В конце концов, они меня окончательно потеряли. И обратились за помощью к вам. Вы не могли отказать, разумеется, – и потому, что я теллурианец, и по той причине, что между мирами существует соглашение на эту тему. Вот моя схема. Ну что – много промахов?
– Накрытие, – проворчал старший федерал. А Иванос молвил:
– А как мы могли отказаться? В общем-то это обычное взаимодействие – в порядке Отдельного поручения.
– Ну конечно. Поэтому вы скорее всего даже не попытались всерьез проанализировать эту их легенду.
– Знаешь ли, однако, если мы по каждому такому обращению станем проводить глубокую проверку, у
