– Вот как? Позвольте спросить – сколько же именно?
– Ну, учитывая все обстоятельства – не менее пятисот тысяч.
– Рулей, я надеюсь?
– Мы – как и ваша контора – ведем расчеты только в галларах. Хотя не исключаем, что в будущем…
– Пятьсот тысяч галларов!
– Полагаете, Теллус стоит дешевле? И возможность вести на нем нормальную жизнь? Впрочем, вы и сами располагаетесь в этом мире, так что он уберег от больших неприятностей и вас тоже. Я на вашем месте не стал бы торговаться.
Старший федерал вздохнул, глубоко и искренне.
– Хорошо. Думаю, мне удастся уговорить мое начальство.
– Я вам помогу, – заверил его Иванос.
– Считайте, что ваши условия приняты, – повернулся федерал ко мне. – Теперь рассказывайте.
– Утром, деньги – вечером стулья, – ответил я.
– Какие стулья? При чем тут стулья? Это что – ваш жаргон?
В Федеральной разведке мало интересовались теллурианской классикой.
Прежде чем ответить, я огляделся. Саперы успели уже не только приземлиться, но получили указания и выстроились вдоль посадок чинкойи-уракары. Еще команда – и сверкнули лопаты.
– Похоже, здесь все в порядке, – сказал я. – Давайте вернемся в контору, оттуда вы свяжетесь с вашим офисом. И как только получите их официальное согласие – сделаем перевод денег на мой счет, и я расскажу вам всю историю.
Он немножко помялся, но ему ничего не оставалось, как согласиться. Он понимал, что для того, чтобы их участие в операции выглядело достаточно убедительно, ему надо обладать информацией. Деньги же в конце концов шли не из его кармана…
– Что же, полетим, – наконец снизошел он. Они двинулись к агрику. Я удержал Иваноса, чтобы сказать ему на ухо:
– Полагаю, что и у тебя не останется причин держать под арестом ту сумму, что получил я от синериан?
– Ну знаешь!.. – только и ответил он.
– Забывчивость стоит дорого, – объяснил я ему. – И если ты хочешь, чтобы какой-то эпизод испарился из моей памяти, то…
– Ладно уж, – вздохнул он. – Получишь свои сребреники.
– Ладно, тогда иди, садись, – сказал я.
– А ты что же?
– Хочу перекинуться парой слов с Маргаритой. Сказать ей, что она может получить у вас текст завещания, чтобы законно все оформить, а взамен ей придется отдать ту кристеллу, что я ей послал перед тем, как улететь с Теллуса.
Иванос только развел руками.
Женщина стояла поодаль от усердно работавших солдат и смотрела на них, как мне показалось, с грустью. Я подошел к ней. Она перевела на меня спокойный взгляд. Я поклонился.
– Я однажды послал вам кристеллу с просьбой сохранить ее, – сказал я. – Теперь пришло время вернуть ее мне. Она не удивилась, только отрицательно качнула головой:
– Это невозможно.
– Я понимаю, – сказал я терпеливо, – это память о вашем… об Альфреде. Но поверьте мне: взамен вы получите другую, адресованную именно вам. Она вам куда нужнее. Кроме того, там содержится и его завещание – целиком в вашу пользу.
– Я знаю, – ответила она спокойно. – Он говорил мне об этом. Последнее время у него были плохие предчувствия. С удовольствием возьму от вас это письмо – если оно таково, как вы говорите. Но отдать вам ту кристеллу никак не смогу.
– Но почему же?
– Потому что ее не существует. Я ее уничтожила.
– Когда? Почему?
– Как только получила. Почему? Потому, что я всегда была против его авантюр. А та запись, судя по предосторожностям, относилась именно к ним. К тому, что убило его. Такая память мне не была нужна – даже если бы ничего другого после него не осталось.
– Это действительно так?
– Клянусь его памятью.
После этого я мог сказать только:
– Хотите, чтобы мы отвезли вас в город?
– Не надо. Я еще побуду здесь. И мне известно, как выбраться отсюда в любое время суток.
