Лючана, кажется, и не заметила, что я опоздал: она, одетая в самое ничего, пыталась навести в нашем жилище порядок, но без видимого успеха. Там работы было, я полагаю, не меньше чем на неделю. Зато Вратарь приветствовал меня, как мне показалось, с оттенком радости в голосе хотя это была, разумеется, чистой воды иллюзия. Только услышав его голос, жена выглянула в предбанник. В руке она держала мокрую тряпку, так что сердце у меня екнуло, но оказалось, что тряпка не была орудием наказания: она тут же полетела в угол.
– Не приближайся! – заявила женщина строго: – Я вся в грязи и пыли. Чем это они тебя травили?
Я даже обиделся.
– Это был прекрасный арманьяк, подлинный…
– А, так ты еще и выпил? Я тут разрываюсь на части…
– Послушай, Мартина! – сказал я урезонивающе. – То есть я хотел сказать – Ариана. Клара? Да нет, Сабина! Я думал, ты обрадуешься – услышав, что мне в конце концов заплатили за работу и я смогу отдать тебе должок: те сто штук, что ты ссудила мне на базаре…
– Сто? – возмутилась она. – А проценты? И кроме того – как насчет особой платы за то, что я тащила твою сумку с самой Топси?
– Проценты получишь натурой. Она оглядела меня с ног до головы, как будто видела впервые в жизни.
– Ты полагаешь, что еще способен на это?
– Испытай.
– Непременно. Давай в ванну – быстро!
– Ненавижу одиночество. В той лодке мы были вдвоем…
– Ну и память у тебя! – сказала она. – Ладно уж. Надо ведь как-то отметить твое появление – живым и здоровым…
Мы отмечали нашу встречу достаточно долго. Все-таки дома – это вовсе не то, что в ресторанном погребе, рыбацкой каморке и даже на постели в поселке, официально вовсе не существующем. И только потом начали разговаривать. Хотя это и разговором назвать было нельзя.
– Трудно было мотаться за мной по Галактике? И как же ты ухитрялась поспевать вовремя?
– Я как раз успела закончить работу, когда ты мне сказал, во что ввязался. Ну, когда в последний раз вышел на связь отсюда.
– Да помню я. И что же?
– Я скостила им половину договорной платы и вместо нее потребовала экстра-карту на ВВ. То есть транспорт и связь по любому каналу. Иначе мне и впрямь было бы не поспеть за тобой. Жалко было денег, конечно. Но…
– Не грусти. Мне в конце концов заплатили. И неплохо.
– Это хорошо… – сказала она уже совсем сонно. – И почему это денег всегда не хватает? Куда они деваются?
– Я попытаюсь увидеть ответ во сне, – сказал я и стал подниматься с поля битвы.
– Ты куда?
– Спи. А мне сейчас не помешает хорошая медитация. Думаю, я снова имею право говорить – с теми, кто откликается.
– Ага, – согласилась она уже сквозь сон. – Имеешь, наверное.
И вот я снова…
Поднимаюсь по крутому склону, не щадя локтей и коленок. Во плоти никогда бы не отважился на такое. Первый слой облаков остался далеко внизу, сейчас предстоит пробиться через второй сквозь густой туман, в котором не различаешь даже собственных пальцев, судорожно вцепляющихся в малейшие неровности стены, теперь уже почти вертикальной. Но миную второй слой неожиданно быстро. Вот и вершина. Пятачок, на котором устоять можно, но растянуться, чтобы отдохнуть, никак не удастся, но сюда поднимаются не для отдыха. Над головой – густая, темная синева и пристальные, немерцающие звезды. Как и тогда – нет ветра, штилевой воздух кажется непроницаемым, как сама скала. Но это меня радует: благоприятный признак. Намек на то, что я, возможно, добирался сюда и не зря. Потому что перед тем, как начать этот подъем, я ведь постарался вернуться к себе – тому, каким был перед началом путешествия по кольцу уракары, к себе – не убегающему, не убивающему, не обманывающему, не стремящемуся побольше заработать…
Теперь – последний этап: полет.
Облака, пик, сама планета – все остается далеко. Уношусь ввысь. Хотя теперь это уже не высь, неопределенное направление.
– А, ты вернулся наконец?
– Прости, – смиренно отвечаю я. – Мне снова стало необходимо если не увидеть тебя, то хотя бы услышать. И сказать: я выполнил то, что ты поручал мне.
– Это ты прости меня. Потому что этим я нанес тебе немалый урон. За это время ты не продвинулся ни на шаг. Но, поверь, просто не было другого выхода. Иначе откатился бы назад и весь твой мир.
– Я понимаю. И я не в…
Но он, как это иногда с ним бывает, меня не слушал:
– Что ждало бы вас? Снова, как это уже бывало, – потеря ценностей истинных и погоня за мишурой. Забвение духа. Внешний лоск – и внутренняя дикость. Бегом за Армагом. Но их уже ни один, даже самый продвинутый, спасти не возьмется, Теллус же уже встал, казалось, на верный путь – и снова такая угроза… Я виноват перед тобой, но перед миром – прав. И ты тоже прав. Чего ты хочешь просить у меня?
